Боковая ветвь   ::   Степановская Ирина

И несмотря на все это, только Женя Савенко да еще, пожалуй, Ни рыба ни мясо знали, что хрупкая оболочка из кожи, волос и одежды скрывает робкое, вечно напряженное существо женского пола, которое, как и все живое вокруг, центростремительно движется от рождения к смерти, преодолевая в себе детскую неуверенность и страх.

Он понимал, что она никогда не будет с ним своей в доску. Окончив институт, он решил волевым усилием выбросить ее из головы. Не принял ее приглашения в аспирантуру и ушел в армию. По какой-то случайности он попал военным врачом в полк, который стоял возле того самого города на Волге, в котором она родилась. Но Женя не знал об этом. Наталья Васильевна не любила рассказывать о своей жизни.

— Я еще вовсе не так стара, чтобы заниматься мемуарами! — смеялась она. — Давайте жить настоящим!

До Натальи Васильевны Женя и влюблен-то ни в кого не был по-настоящему. Правда, когда он учился в школе, классе в седьмом, ему очень нравилась соседка по парте.

— Я тебя люблю! — серьезно сказал он ей как-то после уроков. — Очень-очень!

— Идиот! Толстый дурак! — ответила ему девочка. — У тебя жутко воняет изо рта!

Господи, с каким остервенением он потом чистил зубы! Эта привычка чистить зубы по часу утром и вечером осталась у него на всю жизнь. И еще — жевать жвачку с мятой. Смешно, но после знакомства с ним жевать жвачку стала и Наталья Васильевна. Естественно, не потому, что таким образом заботилась о зубах. Просто ей почему-то нравилось сидеть напротив него в большой лаборатории вечерами, когда, кроме них, там не было никого, и перекатывать от щеки к щеке кусок пахучей резины. В этом проявлялась какая-то детскость.