Боковая ветвь   ::   Степановская Ирина

Что касается сына — тут сотрясать воздух было тем более бесполезно, он все равно ничего не мог изменить. Серов уходил от этих тем. В прямом и переносном смысле. По-прежнему много времени он проводил в больнице, довольно часто навещал мать, а временами напивался с институтским другом Валеркой — теперь тоже хирургом, но полостным, из военного госпиталя, — так, что не мог вечером добраться до дома. К месту будет упомянуть, что он не считал нужным сдерживать и свои личные желания.

У него сильно испортился характер. Он стал ворчлив, мешковат и выглядел старше своих лет. А однажды сделал глупому подростку в метро какое-то замечание с такой яростью, что за подростка вступились пассажиры. Вспетушившийся подросток вспылил в ответ, и Славик уже представил себе удовольствие, с каким размажет его по стене вагона, но вдруг посмотрел на себя как бы со стороны. Тут наконец он понял, что должен остановиться. Он вышел из поезда, вообще вышел из метро на какой-то ненужной и плохо знакомой ему станции, раньше которую он просто всегда проезжал мимо, и долго курил на улице, сидя на троллейбусной остановке. Он понял тогда, что больше так продолжаться его жизнь не может. Ему надо взять тайм-аут, сменить обстановку. Иначе он просто сопьется, превратится в забулдыгу, в старого брюзгу, в одутловатого пьяницу. И он решил завербоваться и уехать на Север под предлогом заработка на собственную машину.

Машины своей у него тогда еще не было.