Бриллиант   ::   Сэйл Шарон

— В таком случае, почему же ты стал исполнителем в стиле кантри, Джесс? Ты же с детства слушал совсем другую музыку. — Даймонд огляделась по сторонам. Стены были увешаны наградами и прочими музыкальными трофеями, подтверждавшими его популярность и талант.

— Потому что для меня песни в стиле кантри говорили больше, чем все остальные, вместе взятые. — Прядь черных волос упала Джессу на лоб, когда он вновь склонился над гитарой. — Да, гимны тоже, конечно, очень многое могут рассказать слушателю, не пойми меня превратно. Но ты наверняка понимаешь, что я имею в виду. Когда я впервые услышал тебя в баре Уайтлоу, то почувствовал в тебе такую же затаенную страсть. — Джесс посмотрел Даймонд в глаза. — В тот день, когда я услышал, как ты поешь… Как и все, кто был тогда в баре, я бы год жизни отдал, только бы стать тем героем, про которого шла речь в песне. Я и сейчас отдам год жизни за это, Даймонд. — Руки его замерли на гитаре.

— Тебе не нужно отдавать год жизни, Джесс. Ты и так герой моего романа и прекрасно это знаешь.

Джесс отложил гитару и поднялся со своего места. Даймонд уже шла к нему навстречу. И чуть погодя на стареньком кожаном пуфе в музыкальной комнате Джесс поднял Даймонд на небеса.

Поначалу все было как во сне: долгие медленные поцелуи делались все более настойчивыми, губы Джесса — все более требовательными. Одежда мигом оказалась сброшенной, сердца учащенно забились. Когда Даймонд встала перед Джессом совершенно обнаженной, он вздрогнул от страсти.