Черный жемчуг   ::   Хэррод-Иглз Синтия

Вы ее очень любили? Для Эдуарда со смертью Мэри Эстер будто погас свет. Он не ответил.

– Но даже до этого мне пришлось многое повидать. Вы не помните войну – она почти закончилась, прежде чем родились вы. Столько убитых, обездоленных, и моя мать... – он надолго замолчал, глядя прямо в лицо девушки, но не видя ее. Наконец Эдуард продолжил: – Вы помните древнюю деревянную статую Пресвятой Девы, которая стояла у нас в церкви Богородицы? – Аннунсиата кивнула. – Она так стара, что о ней ходят легенды. Слуги говорят, что в тот день, когда моему отцу пришлось пустить туда сторонников Парламента, статуя заплакала. Настоящими слезами! У нас в доме некоторые слуги видели это. На лице статуи еще остались следы от слез, – Аннунсиата вздрогнула и потянулась, чтобы перекреститься, но Эдуард удержал ее руку. Эдуард не был суеверным, он почти не верил в старые предания. – Они рассказывают байки о том, что хотели бы вправду видеть. Плакала не статуя, а моя мать, и слезами была кровь ее сердца. Мать была сильной духом и бодрой, пока не убили короля, и потом зачахла от скорби и стыда.

Аннунсиата сидела тихо, как мышка, над которой пролетает сова. Через некоторое время Эдуард вновь повернулся к ней, улыбнувшись ее неподвижности.

– Иногда, – произнес он с мягкой улыбкой, – в вас мелькают ее черты, моя маленькая Нэнси. В вас есть что-то такое... – внезапно все слова вылетели у него из головы, он медленно и осторожно склонился над девушкой и поцеловал ее в приоткрытые губы.