JК
Черный жемчуг :: Хэррод-Иглз Синтия
Страница: 221 из 482Просто мне самой очень трудно быть счастливой. Мне хотелось вернуться домой, вот и все, я тосковала по своему дому. Ты увезешь меня домой, правда?
– Как только тебе станет получше. Нельзя отправляться в путь, пока тебя мучает тошнота.
– Мне скоро полегчает, сегодня я уже чувствую себя лучше. Мы можем поехать в следующем месяце?
– Если ты будешь в порядке. А если нет, мы сделаем, это в другой раз.
– В другой раз?
– Весной, – Ральф облизнул сухие губы. – После того, как родится ребенок.
Она долго смотрела ему в глаза, и Ральф испугался, подумав, что она все знает.
– Я не хочу так долго ждать, – наконец возразила она. – Обещай, что мы поедем через месяц. Тогда мне уже станет лучше.
Ральф кивнул. Он боялся говорить.
Глава 11
Эдуард неохотно согласился приехать в поместье Морлэндов, однако, проезжая под аркой ворот, он, к собственному изумлению, почувствовал, как у него сильнее забилось сердце. Он любил свой дом, и ему было трудно жить, зная, что никогда больше не придется увидеть этот дом. И вот теперь, видя кирпичные стены дома, глицинию, которую начала сажать под окнами еще его мать, каменную панель над дверью, с которой время уже понемногу стирало рельеф с прыгающим зайцем, Эдуард почувствовал, что готов принести любую жертву, лишь бы время от времени возвращаться домой.
– Как только тебе станет получше. Нельзя отправляться в путь, пока тебя мучает тошнота.
– Мне скоро полегчает, сегодня я уже чувствую себя лучше. Мы можем поехать в следующем месяце?
– Если ты будешь в порядке. А если нет, мы сделаем, это в другой раз.
– В другой раз?
– Весной, – Ральф облизнул сухие губы. – После того, как родится ребенок.
Она долго смотрела ему в глаза, и Ральф испугался, подумав, что она все знает.
– Я не хочу так долго ждать, – наконец возразила она. – Обещай, что мы поедем через месяц. Тогда мне уже станет лучше.
Ральф кивнул. Он боялся говорить.
Глава 11
Эдуард неохотно согласился приехать в поместье Морлэндов, однако, проезжая под аркой ворот, он, к собственному изумлению, почувствовал, как у него сильнее забилось сердце. Он любил свой дом, и ему было трудно жить, зная, что никогда больше не придется увидеть этот дом. И вот теперь, видя кирпичные стены дома, глицинию, которую начала сажать под окнами еще его мать, каменную панель над дверью, с которой время уже понемногу стирало рельеф с прыгающим зайцем, Эдуард почувствовал, что готов принести любую жертву, лишь бы время от времени возвращаться домой.