Черный жемчуг   ::   Хэррод-Иглз Синтия

Некоторые из гостей были более приятны Аннунсиате, но она любезно приняла даже тех, кого терпеть не могла, ибо если они знали цену ее серебряным кувшинам и жемчужному браслету, подаренному королем, то и Аннунсиата знала цену их вниманию иблаговолению.

Леди Каслмейн принесла набор серебряных вилок с ручками из слоновой кости и проявила великодушие, не став объяснять, для чего они предназначаются. Она пробыла у постели недолго и держалась гораздо приветливее, чем ожидала Аннунсиата, особенно после того, как увидела детей.

– Люди всегда говорят то, что им вздумается, мадам, – произнесла леди Каслмейн. – Не стоит обращать слишком много внимания на сплетни, но и пренебрегать ими нельзя. Однако я повидала слишком много детей Его величества, чтобы дать отпор любым подозрениям насчет ваших детей, если таковые возникнут в моем присутствии.

– Буду весьма благодарна вашей светлости, – ответила Аннунсиата, и леди Каслмейн слегка поклонилась, не вставая с кресла, а потом вновь откинулась на спинку, сложив руки на коленях, чтобы подчеркнуть свой округлившийся живот. Все знали, что Барбара ждет ребенка от короля, и помнили, что она поклялась рожать в Хэмптон-корте. Она славилась такими отчаянно-дерзкими выходками, и Аннунсиата почувствовала жалость к леди Каслмейн, поскольку той все время приходилось бороться за свое положение. Однако Аннунсиата ничем не выразила свою жалость, ибо она стала бы сильнейшим ударом для графини. Тем не менее чувствовалось удовольствие Барбары от того, что у Аннунсиаты не было никаких намерений насчет короля и детей.

Почти следом за леди Каслмейн появились леди Шрусбери и леди Карнеги – две самые скандально известные придворные красотки.