JК
Цветок страсти :: Рексанна Бекнел
Страница: 261 из 402 – Он обидел тебя? – наконец удалось ему выпалить.
Уинн не отрываясь, смотрела на горизонт.
– Нет, не обидел. Он был… очень нежен.
– Нежен?
Защищаясь, Уинн раздраженно накинулась на него:
– Что ты хочешь знать, Дрюс? Тебе нужно услышать подробное описание? Быть может, мне усладить твой слух каждой… каждой… – Она замолчала от досады и смущения.
Уинн, конечно, понимала, что Дрюс ни в чем не виноват и что сердиться на него бесполезно. Наступила еще одна длинная пауза. Затем Дрюс поднялся с земли.
– До конца путешествия я буду спать возле твоей палатки. Уинн подняла голову и встретилась с его серьезным взглядом.
– Это совершенно ничего не решит.
Но он всего лишь улыбнулся знакомой мальчишеской улыбкой, перед которой не могла устоять почти ни одна девушка.
– В чем-то ты очень мудра, Уинн. Но мужчин я понимаю лучше. Отныне я буду стеречь тебя день и ночь.
– Но мне не нужно, чтобы меня стерегли.
Ее слова, однако, были обращены к глухому. Дрюс не обратил внимания на все ее протесты и еще больше разозлил Уинн своей снисходительной улыбкой. Уинн в конце концов была вынуждена тоже не обращать на него внимания. Она демонстративно повернулась к нему спиной, когда крошила репу, морковь и чеснок, энергично орудуя ножом.
«Чума на всех мужчин, – бушевала Уинн, разрезав большую репку одним сильным ударом. – Хорошо бы вообще никогда с ними больше не иметь дел», – думала она, кромсая сразу три морковки.
Уинн не отрываясь, смотрела на горизонт.
– Нет, не обидел. Он был… очень нежен.
– Нежен?
Защищаясь, Уинн раздраженно накинулась на него:
– Что ты хочешь знать, Дрюс? Тебе нужно услышать подробное описание? Быть может, мне усладить твой слух каждой… каждой… – Она замолчала от досады и смущения.
Уинн, конечно, понимала, что Дрюс ни в чем не виноват и что сердиться на него бесполезно. Наступила еще одна длинная пауза. Затем Дрюс поднялся с земли.
– До конца путешествия я буду спать возле твоей палатки. Уинн подняла голову и встретилась с его серьезным взглядом.
– Это совершенно ничего не решит.
Но он всего лишь улыбнулся знакомой мальчишеской улыбкой, перед которой не могла устоять почти ни одна девушка.
– В чем-то ты очень мудра, Уинн. Но мужчин я понимаю лучше. Отныне я буду стеречь тебя день и ночь.
– Но мне не нужно, чтобы меня стерегли.
Ее слова, однако, были обращены к глухому. Дрюс не обратил внимания на все ее протесты и еще больше разозлил Уинн своей снисходительной улыбкой. Уинн в конце концов была вынуждена тоже не обращать на него внимания. Она демонстративно повернулась к нему спиной, когда крошила репу, морковь и чеснок, энергично орудуя ножом.
«Чума на всех мужчин, – бушевала Уинн, разрезав большую репку одним сильным ударом. – Хорошо бы вообще никогда с ними больше не иметь дел», – думала она, кромсая сразу три морковки.