JК
Добродетельная женщина :: Карлайл Лиз
Страница: 271 из 402У него может сложиться весьма нелестное мнениео моих сексуальных пристрастиях.
Сесилия молчала. Видимо, это небольшое приключение потрясло ее больше, чем она ожидала. Она устало откинула голову и закрыла глаза.
Дэвид зачарованно смотрел на нее. Как же она красива, его укрощенная тигрица! Под левым глазом у нее была маленькая родинка — темно-коричневое пятнышко на безупречно гладкой коже. Дэвид не мог оторвать от него глаз.
Поток экипажей стал реже, и карета прибавила ход. После всех треволнений дня Дэвид с удовольствием любовался лицом своей спутницы. Черная вуаль красиво оттеняла ее фарфоровую кожу и выбившиеся из-под шляпки огненно-золотые локоны. Какие у нее губы — сладкие, полные, изящно очерченные, как у Купидона! И нос с чуть вздернутым кончиком.
У Сесилии были длинные, на удивление темные ресницы и щеки, все время залитые краской — то бледно-розовой, то ярко-пунцовой. Каждое движение души отражалось на ее лице, и это ему тоже нравилось. Большинство знакомых ему женщин были искусными притворщицами, но румянец Сесилии постоянно выдавал ее чувства.
И что же, черт возьми, ему с ней делать?
Она предлагала себя в любовницы. Он не одобрял эту идею, но и не находил в себе сил отказаться.
В то же время Сесилия не скрывала, что хочет еще раз выйти замуж и родить детей, четверых или пятерых. Разумеется, ей нужно, чтобы у них было безупречное происхождение. Она отвечала на его вопросы об этом с явной насмешкой, и все же в ее словах была доля правды.
Сесилия молчала. Видимо, это небольшое приключение потрясло ее больше, чем она ожидала. Она устало откинула голову и закрыла глаза.
Дэвид зачарованно смотрел на нее. Как же она красива, его укрощенная тигрица! Под левым глазом у нее была маленькая родинка — темно-коричневое пятнышко на безупречно гладкой коже. Дэвид не мог оторвать от него глаз.
Поток экипажей стал реже, и карета прибавила ход. После всех треволнений дня Дэвид с удовольствием любовался лицом своей спутницы. Черная вуаль красиво оттеняла ее фарфоровую кожу и выбившиеся из-под шляпки огненно-золотые локоны. Какие у нее губы — сладкие, полные, изящно очерченные, как у Купидона! И нос с чуть вздернутым кончиком.
У Сесилии были длинные, на удивление темные ресницы и щеки, все время залитые краской — то бледно-розовой, то ярко-пунцовой. Каждое движение души отражалось на ее лице, и это ему тоже нравилось. Большинство знакомых ему женщин были искусными притворщицами, но румянец Сесилии постоянно выдавал ее чувства.
И что же, черт возьми, ему с ней делать?
Она предлагала себя в любовницы. Он не одобрял эту идею, но и не находил в себе сил отказаться.
В то же время Сесилия не скрывала, что хочет еще раз выйти замуж и родить детей, четверых или пятерых. Разумеется, ей нужно, чтобы у них было безупречное происхождение. Она отвечала на его вопросы об этом с явной насмешкой, и все же в ее словах была доля правды.