JК
Дочь пирата :: Фоули Гэлен
Страница: 264 из 383Страдания и горе дочери заставляли их искать утешения друг в друге и новорожденном младенце, к которому Серафина проявила холодное равнодушие.
Это был мальчик, и родители назвали его Лоренцо. Ей все равно. Родители отчаялись вызвать Серафину на откровенность и послали врача осмотреть ее.
Его назойливости принцесса также не потерпела. Девушка сама могла поставить себе диагноз в двух словах: Дариус мертв! И она умерла тоже. Впала в кому. Но лауданум, то есть опийная настойка, стал ее ангелом милосердия.
Навеваемые им сны возвращали ей Дариуса… но потом все исчезало вновь… и нужно было снова уснуть…
«Как это все жестоко! — думала Серафина. — Как жестоко!»
Сейчас она лежала на своей широкой постели под балдахином. Две свечи полностью выгорели на прикроватных столиках по бокам, восковые натеки на них выглядели странно и причудливо.
Забвение. Тьма. Никакой боли.
Час за часом шло время.
Тихий щелчок сдвигаемой панели почти не потревожил ее сна. Не просыпаясь, Серафина услышала встревоженную воркотню любимой обезьянки, но и в этом не было ничего необычного. Принцессе снилось, что она спит на дне глубокого темного склепа и между ней и светом миля черной земли.
«Принцесса!»
Ах, понятно, что это за чернота: она в могиле с Дариусом. Ее дремлющий мозг плетет свою сказку, и она идет за ним, как Ариадна, помогающая Тесею выйти из лабиринта Минотавра. Дариус где-то там, во тьме… лишь бы суметь отыскать его… Он потерялся в этом лабиринте, и Серафина должна его спасти. Он ждет ее.
Это был мальчик, и родители назвали его Лоренцо. Ей все равно. Родители отчаялись вызвать Серафину на откровенность и послали врача осмотреть ее.
Его назойливости принцесса также не потерпела. Девушка сама могла поставить себе диагноз в двух словах: Дариус мертв! И она умерла тоже. Впала в кому. Но лауданум, то есть опийная настойка, стал ее ангелом милосердия.
Навеваемые им сны возвращали ей Дариуса… но потом все исчезало вновь… и нужно было снова уснуть…
«Как это все жестоко! — думала Серафина. — Как жестоко!»
Сейчас она лежала на своей широкой постели под балдахином. Две свечи полностью выгорели на прикроватных столиках по бокам, восковые натеки на них выглядели странно и причудливо.
Забвение. Тьма. Никакой боли.
Час за часом шло время.
Тихий щелчок сдвигаемой панели почти не потревожил ее сна. Не просыпаясь, Серафина услышала встревоженную воркотню любимой обезьянки, но и в этом не было ничего необычного. Принцессе снилось, что она спит на дне глубокого темного склепа и между ней и светом миля черной земли.
«Принцесса!»
Ах, понятно, что это за чернота: она в могиле с Дариусом. Ее дремлющий мозг плетет свою сказку, и она идет за ним, как Ариадна, помогающая Тесею выйти из лабиринта Минотавра. Дариус где-то там, во тьме… лишь бы суметь отыскать его… Он потерялся в этом лабиринте, и Серафина должна его спасти. Он ждет ее.