JК
Древнее проклятие (Грешный и влюбленный) :: Додд Кристина
Страница: 40 из 490Уже сама нарочитая бесстрастность, какая-то невыразительность в ее голосе насторожила его.
— Мы когда-то танцевали вместе. Подступившие воспоминания опять разбередили душу.
В Брюсселе они встречались, накануне Ватерлоо, куда она прикатила, подобно множеству других английских дам. Своими приемами и вечеринками они превратили величайшую битву в истории Европы в сущее посмешище, а Силван крутилась в самой гуще этого балагана, заигрывая с каждым встречным и покоряя всех, кто под руку попадется, блистая своими сногсшибательными нарядами, своими прекрасными лошадьми ., своими танцами.
О да, это он прекрасно помнит.
— Боже милостивый. — Ранд ударил кулаком по подлокотнику кресла-качалки. — Вы же тогда с Хиббертом были, графом Мейфилдом. Вы — любовница Хибберта.
Ее безмятежность как ветром сдуло. Она вскочила на ноги.
— Как вы смеете?
— А что я такого сказал? Разве это не правда?
— Нет, это… — Силван на мгновение закрыла глаза, и голос ее дрогнул. — Этого не было.
Ага, вот и попалась. Задевают ее, значит, Намеки на прошлое, да еще как.
— Выходит, вы — такая же, как и всякая иная медсестра или сиделка женского пола, — произнес он тягуче, чуть ли не нараспев, как бы смакуя каждое слово. — Нравы, как бы это сказать, вольные. Но ведь когда вы с Хиббертом время проводили, вы медсестрой еще не были.
— Мы когда-то танцевали вместе. Подступившие воспоминания опять разбередили душу.
В Брюсселе они встречались, накануне Ватерлоо, куда она прикатила, подобно множеству других английских дам. Своими приемами и вечеринками они превратили величайшую битву в истории Европы в сущее посмешище, а Силван крутилась в самой гуще этого балагана, заигрывая с каждым встречным и покоряя всех, кто под руку попадется, блистая своими сногсшибательными нарядами, своими прекрасными лошадьми ., своими танцами.
О да, это он прекрасно помнит.
— Боже милостивый. — Ранд ударил кулаком по подлокотнику кресла-качалки. — Вы же тогда с Хиббертом были, графом Мейфилдом. Вы — любовница Хибберта.
Ее безмятежность как ветром сдуло. Она вскочила на ноги.
— Как вы смеете?
— А что я такого сказал? Разве это не правда?
— Нет, это… — Силван на мгновение закрыла глаза, и голос ее дрогнул. — Этого не было.
Ага, вот и попалась. Задевают ее, значит, Намеки на прошлое, да еще как.
— Выходит, вы — такая же, как и всякая иная медсестра или сиделка женского пола, — произнес он тягуче, чуть ли не нараспев, как бы смакуя каждое слово. — Нравы, как бы это сказать, вольные. Но ведь когда вы с Хиббертом время проводили, вы медсестрой еще не были.