Гнев Диониса   ::   Нагродская Евдокия

Я приеду, буду собирать мое имущество, укладывать… разорять гнездо, к которому я привыкла, в котором я была счастлива, с которым так сжилась.

Там я жила свободно, свободно работала…

Зачем я об этом думаю? С этим все кончено, кончено. О, как мне тяжело, как мне невыносимо тяжело! А слез нет…

Старк сегодня очень весел. Я ему сказала, что он позирует в последний раз, и это привело его в восторг.

Он шалит, смеется, уверяя, что ему надо размяться, схватывает рапиру и начинает гоняться за Васенькой. Они прыгают через стулья, роняют подрамники.

Входит Латчинов.

Он, как всегда, спокоен и шутливо изящен. Он подносит мне букет орхидей и, обращаясь к Старку, говорит:

— Конечно, когда вы существовали в отдаленные века, вам приносили в жертву гранатные яблоки, розы, белых козлят, а теперь при вашем втором воплощении, в наш век прозы, вот вам сигары. Попробуйте, я достал их случайно — кажется, не дурны.

Он подает Старку коробку и прибавляет шутливо;

— Сегодня, против обыкновения, Дионис, кажется, не гневается?

— Да уже лучше бы сидел сычом, как всегда, — говорит Васенька, выходя из алькова, куда Старк загнал его, — а то расшалился, сладу нет, чуть мне глаза не повыколол.

— Вербер! Я хочу научить вас фехтовать! — говорит Старк. — Ну, голубчик, ну, возьмите рапиру, встаньте вот так! Раз!

Держа рапиру в одной руке, другой он берет ее за конец, слегка откинувшись назад, улыбается.