Гнев Диониса   ::   Нагродская Евдокия

Ты готов на все материальные жертвы, ты согласен работать денно и нощно, только бы не иметь перед глазами прошлого твоей Тани. Да будет так!

— Я согласилась, Илья, — говорю я спокойно, — я сама сознаю, что так будет лучше.

— Ну, вот и отлично, Таня! Не думай ни о чем и не беспокойся. Весной поезжай за границу. Когда все будет окончено, я приеду за тобой и мы… не расстанемся с тобой больше. Мы повенчаемся, Таня. Не правда ли, родная моя?

Я горько улыбаюсь.

Закрепи, закрепи меня, Илюша, а то, не ровен час, опять сбегу.

Сейчас вернулась из лечебницы от Марии Васильевны. Все идет сравнительно хорошо. Она скоро приедет домой, но мы с Ильей знаем, что это только отсрочка, что дни ее сочтены.

Сознает ли она это или нет?

Мне кажется, что сознает. Она словно старается нас всех больше ласкать, говорит нам приятные вещи. Ее сдержанность пропала, она просит нас скорей взять ее домой и скорей справить Женину свадьбу. Она на лето хочет остаться с нами и все говорит, что ей приятно, когда все около нее.

— Мамочка, — замечает Илья, — Тане все же придется уехать за границу на часть лета.

— Зачем? Ты уж отложи для меня свои работы, голубчик, — говорит она жалобно, — Меня доктор посылает на воды, мамочка, а на работы я бы не посмотрела.

— Да, Таточка, ты ужасно осунулась. Что с тобой?

— Ничего особенного — от лихорадки развилось малокровие.

Она смотрит пристально на меня, пока я готовлю ей питье.

— Тата!

— Что, мамочка?

— Поди сюда, — говорит она взволнованным голосом.