JК
Гордость и целомудрие :: Хенке Ширл
Страница: 316 из 424 — Значит, ты исключительно из соображений вежливости устроила выволочку моему дяде и прочла целую лекцию о вреде пьянства, когда подглядела его обряд Черного Зелья?
Ну вот, кто-то уже доложил Алексу и об этом! Вспомнив о своей унизительной ошибке, Джосс густо покраснела. Сегодня утром они с Поком не спеша гуляли возле деревни, когда набрели на высокого и тощего, как жердь, человека, корчившегося от судорожной рвоты. Он не заметил, как Джосс оказалась совсем близко. Для нее, выросшей на улицах Лондона, это обстоятельство не вызывало никаких сомнений: бедняга явно мучился от похмелья.
И как только незнакомец почувствовал себя легче и выпрямился, вытирая ладонью рот, Джосс с пылом взялась за привычное дело. Не щадя сил, она принялась наставлять заблудшую душу на путь трезвости и добродетели.
Пожилой мужчина молча слушал ее, не скрывая добродушного любопытства. Постепенно Джосс уверилась в том, что бедняга не понимает ни слова по-английски, и прокляла свою беспомощность. Но не в ее духе было отступать перед трудностями. Не имея возможности объясниться на мускоги, она перешла на язык жестов и устроила перед стариком целый спектакль. Она сделала вид, что пьет из чашки, потом стала топтаться по кругу, копируя поведение пьяного, потом изобразила приступ рвоты и свалилась, будто без сил. После чего она выпрямилась и сурово посмотрела незнакомцу в глаза, почему-то напомнившие ей бабушку Чарити.
— Спиртное тебя убьет! Ты заболеешь и умрешь! Старик внезапно кивнул. Джосс остолбенела.
— Ты совершенно права, жена Солнечного Лиса. Изобретенные белыми людьми ром и джин — это медленные яды, — произнес старик на чистейшем литературном английском.
Ну вот, кто-то уже доложил Алексу и об этом! Вспомнив о своей унизительной ошибке, Джосс густо покраснела. Сегодня утром они с Поком не спеша гуляли возле деревни, когда набрели на высокого и тощего, как жердь, человека, корчившегося от судорожной рвоты. Он не заметил, как Джосс оказалась совсем близко. Для нее, выросшей на улицах Лондона, это обстоятельство не вызывало никаких сомнений: бедняга явно мучился от похмелья.
И как только незнакомец почувствовал себя легче и выпрямился, вытирая ладонью рот, Джосс с пылом взялась за привычное дело. Не щадя сил, она принялась наставлять заблудшую душу на путь трезвости и добродетели.
Пожилой мужчина молча слушал ее, не скрывая добродушного любопытства. Постепенно Джосс уверилась в том, что бедняга не понимает ни слова по-английски, и прокляла свою беспомощность. Но не в ее духе было отступать перед трудностями. Не имея возможности объясниться на мускоги, она перешла на язык жестов и устроила перед стариком целый спектакль. Она сделала вид, что пьет из чашки, потом стала топтаться по кругу, копируя поведение пьяного, потом изобразила приступ рвоты и свалилась, будто без сил. После чего она выпрямилась и сурово посмотрела незнакомцу в глаза, почему-то напомнившие ей бабушку Чарити.
— Спиртное тебя убьет! Ты заболеешь и умрешь! Старик внезапно кивнул. Джосс остолбенела.
— Ты совершенно права, жена Солнечного Лиса. Изобретенные белыми людьми ром и джин — это медленные яды, — произнес старик на чистейшем литературном английском.