JК
Горе от богатства :: Пембертон Маргарет
Страница: 147 из 610Она никогда не обнажала ноги и живот роженицы, это считалось верхом неприличия.
Дженевра уже больше не стеснялась. Она не чувствовала ничего, кроме нечеловеческой боли во всем теле. Эта боль превосходила границы возможного. Но когда доктор ввел руку в шейку матки, Дженевра закричала зверем.
Сестра Мария Луиза упала в кресло, закрыла глаза и начала молиться.
Дженевре казалось, что ее раздирают, разрывают на части, выворачивают наизнанку. Когда доктор вынул руку, Дженевра, как во сне, увидела, что она вся в крови. Пытаясь не потерять сознание, она не отрывала глаз от доктора. Она видела, как он что-то сказал сестре, как достал из баула блестящий металлический предмет, как опять подошел к ней.
Сестра Мария Луиза трясущейся рукой прижала к ее лицу эфирную маску, и это было последнее, что видела и чувствовала Дженевра. Потом сознание ненадолго вернулось к ней. Дженевра услышала крик младенца, она с трудом повернула голову, чтобы разглядеть его, и почувствовала, как горячая волна захлестнула ее. Она поняла, что умирает, что ей не суждено не только вырастить своего ребенка, но даже взять его на руки, уже никогда, ни при каких обстоятельствах не суждено встретиться с Александром. Понимание это было страшно. Из последних сил Дженевра приподнялась на подушках и обреченно позвала:
– Александр! Александр!
Потом спокойно и четко произнесла:
– Саша, назовите мальчика Сашей!
– Хирургическое вмешательство было неизбежно. Иначе умерли бы оба – и ваша дочь, и ребенок.
Дженевра уже больше не стеснялась. Она не чувствовала ничего, кроме нечеловеческой боли во всем теле. Эта боль превосходила границы возможного. Но когда доктор ввел руку в шейку матки, Дженевра закричала зверем.
Сестра Мария Луиза упала в кресло, закрыла глаза и начала молиться.
Дженевре казалось, что ее раздирают, разрывают на части, выворачивают наизнанку. Когда доктор вынул руку, Дженевра, как во сне, увидела, что она вся в крови. Пытаясь не потерять сознание, она не отрывала глаз от доктора. Она видела, как он что-то сказал сестре, как достал из баула блестящий металлический предмет, как опять подошел к ней.
Сестра Мария Луиза трясущейся рукой прижала к ее лицу эфирную маску, и это было последнее, что видела и чувствовала Дженевра. Потом сознание ненадолго вернулось к ней. Дженевра услышала крик младенца, она с трудом повернула голову, чтобы разглядеть его, и почувствовала, как горячая волна захлестнула ее. Она поняла, что умирает, что ей не суждено не только вырастить своего ребенка, но даже взять его на руки, уже никогда, ни при каких обстоятельствах не суждено встретиться с Александром. Понимание это было страшно. Из последних сил Дженевра приподнялась на подушках и обреченно позвала:
– Александр! Александр!
Потом спокойно и четко произнесла:
– Саша, назовите мальчика Сашей!
– Хирургическое вмешательство было неизбежно. Иначе умерли бы оба – и ваша дочь, и ребенок.