Искушение Анжелики   ::   Голон Анн

При этой просьбе, изложенной, однако, со всей возможной учтивостью, лицо старого гнома исказилось гневом. Он разразился потоком бранных слов, среди которых Анжелика уловила изречения из Библии, проклятия, пророчества, обвинения и целые фразы на латинском и греческом языках, из которых вытекало, что жители Брансуика-Невееваника для индейцев — это сумасшедшие невежды, безбожники и одержимые бесом, и что его, Джорджа Шеплея, ноги никогда там не будет.

Кантор продолжал настаивать с простодушием юности. Старец постепенно успокоился, что-то проворчал, произнес еще несколько анафем, затем, повернувшись к ним спиной, двинулся впереди них по тропинке, в то время как его индеец, по-прежнему молчаливый и бесстрастный, занял место в конце шествия.

— Надо ли полагать, что этот старый сумасшедший решил показать нам дорогу? — проворчал Мопертюи.

— Кажется, так, — произнес Кантор. — Едем за ним! Мы увидим, куда он нас приведет.

— Предложи ему сесть на одну из наших лошадей, — сказала Анжелика. — Быть может, он устал.

Кантор передал предложение матери, но старый англичанин, не оборачиваясь, резким жестом ясно дал понять, что его оскорбили, и что лошади для него, разумеется, были также порождением дьявола.

Он шел быстро, слегка подпрыгивая, и, что было удивительно, несмотря на свои огромные башмаки, не производил никакого шума и, казалось, почти не касался земли.

— Это старый врачеватель, — объяснил Кантор.