Искушение Анжелики   ::   Голон Анн

Отсвет мерцающей воды, вспыхнувший внезапно от заходящего солнца, зажег, казалось, в его глазах насмешливый огонек, столь хорошо знакомый Анжелике. Но Жоффрей оставался терпелив и любезен, как обычно. Однако священник настаивал.

— Вы хотите сказать, что среди ваших людей есть такие, кого этот прекрасный знак — прекрасный символ любви и самоотречения, будь он благословен — кого этот знак, говорю я, мог бы шокировать или даже раздражать?

— Возможно.

— А если бы среди ваших людей нашлись и такие, как например, этот молодой человек, предлагавший мне пищу, с лицом, кажется, открытым и честным, кто сохранил из воспоминаний о своем набожном детстве благоговение перед этим знаком Искупления? Вы таким образом лишили бы их умышленно помощи Святой Религии?..

— Всегда приходится лишаться чего-либо в той или иной мере, когда соглашаешься жить вместе с разными людьми, в трудных условиях и зачастую в большой тесноте… Не мне, отец мой, говорить вам, сколь несовершенна природа человека, и как необходимо идти на уступки, чтобы жить в добром согласии…

— Отказываться от почитания Бога и пренебрегать его милосердием — это, по-моему, последняя из уступок, которые можно допустить, и, во всяком случае, пагубная уступка. Не свидетельствует ли она о том, мессир де Пейрак, что вы мало значения придаете духовным опорам? Труд без божественной силы, которая оживляет его, ничего не значит. Труд без святой благодати — это ничто. Это полая оболочка, ветер, пустота.