Искушение ворона   ::   Вересов Дмитрий

Колин уже сделал первый перевод, и теперь надо было только снять кэш со счета в питерском или московском отделениях Альфабанка.

Дело сдвинулось.

Но надо было еще утрясти миллион формальностей. И прежде всего — учредить две фирмы. Фирму-покупателя. И фирму-перекупщика. И сделать все так, чтобы фирмы эти существовали вне его, Ленечки, бытия.



Питер Дубойс



Дамбартон-Оукс, Вашингтон, округ Колумбия

Май, 1996 год

Интернет-страница предложила ему на выбор два языка: английский и русский. Питер Дубойс выбрал русский…

Русский считался в его семье даже не родным, а домашним языком. Пока Питер был маленьким, отец педантично следил, чтобы в доме звучал только «великий и могучий». Мать называла Питера Петей-Петушком и читала ему русские народные сказки. Они усаживались у электрического камина, в котором искусственным огнем горели пластиковые дрова. Потом на плечи накидывалась «бабушкина» шаль, и начиналось странное чтение нараспев, то с оканьем, то с незаметным переходом на аканье, что, как казалось матери, придавало чтению особый фольклорный колорит. Правда, надолго ее не хватало. Через некоторое время она переходила на скороговорку и старалась незаметно пропускать целые куски повествования.

— Мама, но Иван Царевич три раза дежурил у могилы отца: за старшего брата, за среднего и за себя, — ловил ее маленький Питер. — А ты прочитала только два.