Искушение ворона   ::   Вересов Дмитрий

Если уже стоишь над бездной, и назад дороги нет, остается одно — воспарить над ней! Надо действовать, совершать поступки! Как действовал смешной герой моей последней лекции и великого романа князь Мышкин… Ведь Достоевский, Толстой, Тютчев писали как раз об этой бездне. Я считаю, в европейской культуре только один человек сравним в этом с русской литературой. Гете со своим «Фаустом».

— Мне помнится, доктор Фауст подписал кровью договор с Мефистофелем?

— А Фауст при этом спрашивал черта: разве недостаточно слова? Мне, например, кажется, что достаточно и дела. На Руси был такой обычай. Кто продавал свою душу черту, писал договор, оборачивал им камень и бросал в омут, к чертям. Это предрассудки.

— Бумага, камень… Знаете, профессор такую детскую игру «Бумага — камень — ножницы»?

— Вот-вот. Играть с чертом можно. Делаешь ход — удача, другой — удача… Русская поговорка гласит в таких случаях: сам черт ему не брат! Кажется, всего достиг, чего желал. Заветная высота. А тут и предъявляет тебе черт свой договорчик. Я же ничего не подписывал! Как же-с, скажет бес, играл со мною всю жизнь, по моим правилам, подарочки судьбы от кого получены знал, а теперь и отпираешься? А вот тебе расписочки твои в получении всех благ и почестей. Ведь расписываться кровью можно не только на бумаге. Ну, последний раз сыграем?

— Сыграем, — неожиданно для себя тихо отметила Татьяна.

Опять, как тогда в аэропорту, что-то мелькнуло в чудаковатом облике Делоха от Вадима Ахметовича и пропало.

— Но, уважаемый профессор, Фауст сгубил не только себя, а и Гретхен, свою возлюбленную.

— Не совсем так…

— Хорошо.