Исповедь королевы   ::   Холт Виктория

Я не хотела, чтобы он слишком понимал свое положение, но вместе с тем, я всегда помнила недовольство своего мужа, что ему не прививали навыки управления государством. У меня даже иногда возникала мысль, не этим ли упущением вызваны возникшие у нас в настоящее время трудности.

Поэтому я рассказывала сыну, какие изменения привнесла в его будущее смерть брата.

— Понимаешь, мой мальчик, — говорила я, — ты стал теперь дофином.

Он кивал головой, водя своим пухлым пальчиком по рисунку моего платья.

— А это означает, что ты когда-нибудь станешь королем Франции. Задумайся над этим.

— Я скажу тебе больше, мамочка, — заявил он, — можно?

Я взяла его на руки.

— Что может быть больше, мой любимый? Приблизив свои губы вплотную к моему уху, он прошептал:

— Теперь Малыш будет моей собакой. По-видимому, я прижала его к себе слишком крепко, поскольку он сказал:

— Мамочка, очень хорошо, когда тебя любят, но иногда это причиняет боль.

Я почувствовала глубокое волнение и подумала: «О, мой малыш, как ты прав!»

Жизнь стремительно приближалась к опасной черте. Смерть сына заставила меня временно позабыть об этом, поскольку в те дни, когда горе захватило всю меня, я не интересовалась происходящим вокруг. Но теперь я поняла, что должна думать и о других вещах.

Первое заседание Генеральных штатов происходило в зале «Малых забав». На нем выступили король, Бартен, хранитель печатей, и Неккер.