JК
Избранник Евы :: Нестерова Наталья
Страница: 7 из 66Еще раз призвал меня не волноваться. Если бы он не улыбался, я бы не нервничала!
Дверь открыла немолодая женщина с лихо повязанным на голове платком. Так, закрывая лоб и макушку, с узлом на затылке носили косынки пираты. Молодой человек поздоровался с «пираткой» и спросил, не знает ли она, где моя тетушка.
— Два дня назад в Сочи укатила.
— Ой! — пискнула я. — А как же телеграмма? — И внимательно посмотрела на Елену Петровну, чтобы она вспомнила о несуществующей телеграмме.
— Утром принесли, — подтвердила соседка. — Это ты племянница из Киева? Имя еще какое-то чудное.
— Ева, — представилась я.
Имя совершенно простое, можно сказать, первое из женских имен, вызвало у молодого человека поразительную реакцию. И в голову ему не нужно было заглядывать, по глазам было видно — он представил меня без одежды, в чем мама родила. И остался доволен увиденным. Спасибо тетке-моралистке с яйцами и туалетной бумагой, благодаря которой я подогнала свое тело под московские стандарты.
— Паспорт есть? И где твой багаж? Почему на одной ноге стоишь? — сыпала вопросами Елена Петровна.
У меня не было даже дамской сумочки. И, естественно, я не собиралась, обзаведясь чемоданом, носиться по Москве эпохи развитого социализма за Избранником.
— Багаж на вокзале. Сумочку с паспортом в метро срезали, только ручки остались. А еще… вот… ногу сломала… — Я выразительно потянула носом набежавшие слезы.
Дверь открыла немолодая женщина с лихо повязанным на голове платком. Так, закрывая лоб и макушку, с узлом на затылке носили косынки пираты. Молодой человек поздоровался с «пираткой» и спросил, не знает ли она, где моя тетушка.
— Два дня назад в Сочи укатила.
— Ой! — пискнула я. — А как же телеграмма? — И внимательно посмотрела на Елену Петровну, чтобы она вспомнила о несуществующей телеграмме.
— Утром принесли, — подтвердила соседка. — Это ты племянница из Киева? Имя еще какое-то чудное.
— Ева, — представилась я.
Имя совершенно простое, можно сказать, первое из женских имен, вызвало у молодого человека поразительную реакцию. И в голову ему не нужно было заглядывать, по глазам было видно — он представил меня без одежды, в чем мама родила. И остался доволен увиденным. Спасибо тетке-моралистке с яйцами и туалетной бумагой, благодаря которой я подогнала свое тело под московские стандарты.
— Паспорт есть? И где твой багаж? Почему на одной ноге стоишь? — сыпала вопросами Елена Петровна.
У меня не было даже дамской сумочки. И, естественно, я не собиралась, обзаведясь чемоданом, носиться по Москве эпохи развитого социализма за Избранником.
— Багаж на вокзале. Сумочку с паспортом в метро срезали, только ручки остались. А еще… вот… ногу сломала… — Я выразительно потянула носом набежавшие слезы.