Я покорю Манхэттен   ::   Крэнц Джудит

Рокко ловко накрыл кухонный стол и нарезал несколько больших ломтей для них двоих – принесенная Мэкси пицца оказалась поистине безразмерной. Некоторое время оба жадно жевали, погрузившись в благоговейное молчание, которого требует от едоков настоящая пицца, благоразумно оставляя хрустящую корку на потом, когда уже не остается ничего другого. Такой момент должен был непременно наступить, поскольку еще ни разу не случалось, чтобы пицца, даже самая неудачная, оказывалась недоеденной Рокко Сиприани, а это была не просто пицца, пицца из пицц. Они ели ее, запивая пивом прямо из горлышка бутылки, и стопка бумажных салфеток в центре кухонного стола все таяла и таяла.

– Странная вещь с этой пиццей, – произнес наконец Рокко. – Ешь и чувствуешь, как твой желудок сам говорит тебе «спасибо». Это не просто еда, а скорее переливание крови. Да, именно в этом, наверное, и состоит смысл истинно южной пищи… хотя, кроме пиццы, так на меня ничто другое не действует.

– А я больше всего на свете обожаю «хот дог» – и обязательно на ипподроме, – мечтательно заметила Мэкси. – И чтоб было навалом клейкой желтой горчицы, теплых белых булочек и еще пухлых розовых колбасок… знаешь, такие тепловатые… ничего вкуснее для меня не бывает.

– Может, тут сказывается разница в религиозном воспитании – твоем и моем?

– Да нет, детство. Все идет оттуда. Во всяком случае, мне так кажется, – ответила Мэкси.

– А как ты относишься к супу? – серьезно спросил Рокко.

– К супу? В общем, я не против супа. Никоим образом.