JК
Янтарные небеса :: Бристол Ли
Страница: 141 из 409Кроме того, стоял густой туман, и звезд было не разглядеть. Да и днем солнце было скрыто такой густой листвой, что Джейк не мог держать точный курс. Сейчас он понятия не имел, в каком направлении они движутся: на север или на юг, на восток или на запад. Раздражала собственная беспомощность.
Тяжело вздохнув, он сердито бросил:
– О Господи! И что у тебя за придурковатые родственники? Это же надо было поселиться в таком месте!
Поколебавшись, Джессика ответила:
– Когда-то «Виргинские дубы» были процветающей плантацией.
– Времена эти давно канули в Лету, уж поверь мне. – И, помолчав, задал давно интересовавший его вопрос: – И как только ты согласилась там жить?
– Думаешь, меня кто-то спрашивал? – с горечью проговорила Джессика.
Ей даже думать не хотелось о доме тетки Евлалии и о том кошмаре, который она там пережила. Но Джейк коснулся этой темы, и Джессика мысленно перенеслась в свою тюрьму. С трудом, едва сдерживая подступившие слезы, она продолжала:
– Я думала, что сойду с ума. Когда я была маленькой, папа иногда, если считал, что я плохо себя веду, закрывал дверцы повозки наглухо, а меня оставлял внутри. Мне было так жарко и так хотелось пить, что казалось, будто я сейчас умру. Я тогда думала, что худшей пытки просто не существует. Но у Евлалии оказалось еще хуже. В каморке, куда меня поместили, не было света. Иногда тетя забывала принести свечу и еду, а мне ужасно хотелось есть.
Тяжело вздохнув, он сердито бросил:
– О Господи! И что у тебя за придурковатые родственники? Это же надо было поселиться в таком месте!
Поколебавшись, Джессика ответила:
– Когда-то «Виргинские дубы» были процветающей плантацией.
– Времена эти давно канули в Лету, уж поверь мне. – И, помолчав, задал давно интересовавший его вопрос: – И как только ты согласилась там жить?
– Думаешь, меня кто-то спрашивал? – с горечью проговорила Джессика.
Ей даже думать не хотелось о доме тетки Евлалии и о том кошмаре, который она там пережила. Но Джейк коснулся этой темы, и Джессика мысленно перенеслась в свою тюрьму. С трудом, едва сдерживая подступившие слезы, она продолжала:
– Я думала, что сойду с ума. Когда я была маленькой, папа иногда, если считал, что я плохо себя веду, закрывал дверцы повозки наглухо, а меня оставлял внутри. Мне было так жарко и так хотелось пить, что казалось, будто я сейчас умру. Я тогда думала, что худшей пытки просто не существует. Но у Евлалии оказалось еще хуже. В каморке, куда меня поместили, не было света. Иногда тетя забывала принести свечу и еду, а мне ужасно хотелось есть.