JК
Экзотические птицы :: Степановская Ирина
Страница: 5 из 679Моя жизнь пошла прахом, коту под хвост!»
Где-то внутри ее слабо пискнул детский голосок: «Зачем? Зачем ты все портишь? Почему не ценишь его? Ибо чем, как не заботой, можно объяснить, что он не бросает тебя, приходит по утрам, заезжает днем, в то время как ему нужно торопиться в клинику, только для того, чтобы не дать тебе окончательно спиться?»
«Пусть не приходит, — устало сказала она себе. — Мне все равно».
— А ты еще помнишь, — сказал Тине Азарцев с нажимом на последних словах, — что у женщин ниже, чем у мужчин, естественный уровень фермента алкогольдегидрогеназы? Поэтому они спиваются чаще и быстрее мужчин.
Тину унизило это «еще помнишь». Пусть она не работала больше врачом, но пока не давала повода сомневаться в ее умственных способностях. Азарцев подошел к окну и раздернул шторы. Тине хотелось, чтобы за окном цвела весна, та самая весна двухгодичной давности, когда она в зеленой кофточке, с нарциссами в руках, ездила с Барашковым на кладбище к Валерию Павловичу и когда ее нашел Азарцев. Но та весна безвозвратно прошла, как проскочили потом за ней лето и осень, и очередная зима, кстати, на редкость теплая. А потом уже снова настали и прошли следующие весна и лето. И вот теперь в окно опять противно, мелко стучал настоящий осенний дождь, и настала двухлетняя годовщина того дня, как в ее жизни не стало ни Ашота, ни Тани, ни Валерия Павловича.
Где-то внутри ее слабо пискнул детский голосок: «Зачем? Зачем ты все портишь? Почему не ценишь его? Ибо чем, как не заботой, можно объяснить, что он не бросает тебя, приходит по утрам, заезжает днем, в то время как ему нужно торопиться в клинику, только для того, чтобы не дать тебе окончательно спиться?»
«Пусть не приходит, — устало сказала она себе. — Мне все равно».
— А ты еще помнишь, — сказал Тине Азарцев с нажимом на последних словах, — что у женщин ниже, чем у мужчин, естественный уровень фермента алкогольдегидрогеназы? Поэтому они спиваются чаще и быстрее мужчин.
Тину унизило это «еще помнишь». Пусть она не работала больше врачом, но пока не давала повода сомневаться в ее умственных способностях. Азарцев подошел к окну и раздернул шторы. Тине хотелось, чтобы за окном цвела весна, та самая весна двухгодичной давности, когда она в зеленой кофточке, с нарциссами в руках, ездила с Барашковым на кладбище к Валерию Павловичу и когда ее нашел Азарцев. Но та весна безвозвратно прошла, как проскочили потом за ней лето и осень, и очередная зима, кстати, на редкость теплая. А потом уже снова настали и прошли следующие весна и лето. И вот теперь в окно опять противно, мелко стучал настоящий осенний дождь, и настала двухлетняя годовщина того дня, как в ее жизни не стало ни Ашота, ни Тани, ни Валерия Павловича.