Клуб Первых Жен   ::   Голдсмит Оливия

– Какого черта вам нужно? Кто это? – Голос Бренды, всегда хриплый в этот час, сейчас был настоящим рычанием.

– Это я. Сожалею, что разбудила, но…

– Ты еще не так пожалеешь. Да сколько, черт возьми, времени? Бог ты мой, Анни, сейчас нет еще и семи. Тебе повезло, что я спала весь предыдущий день.

– Бренда, я бы не стала тебя беспокоить по пустякам.

– Ты что, переживаешь из-за отъезда Сильви? Я просыпаюсь. Дело в этом?

– Нет, нет. Дело совсем не в этом. Умерла Синтия Гриффин.

– Кто?

– Синтия Гриффин. Помнишь, мать Карлы? – Сын Бренды, Топи, некоторое время был в классе Карлы в День страны.

– Черт-те что. Это, конечно, ужасно, когда кто-нибудь умирает, но я-то тут при чем? Зачем звонить мне в 6 утра?

– Похороны завтра утром.

– Господи, да отчего она умерла? Не от чумы ли? Почему они так торопятся ее закопать?

– Бренда, она убила себя. Это произошло дня два назад. Ее нашли только вчера. Я представляю, что за зрелище они увидели.

– Боже. – Бренда молчала несколько секунд. – Бог ты мой, и ведь она нашла мужество свести счеты с жизнью? Я удивлена. Она была такой холодной и неприступной стопроцентной американкой. – Анни вспомнила горькие слезы Синтии у себя на плече в больнице. Иногда Бренда была совершенно невыносима. Снобка наоборот, которая всегда прячет свои чувства за шуточками-прибауточками.

– Так ты пойдешь или нет?

– Конечно, я пойду. Где и когда?

– В десять. В Кемпбеллз. Бренда вновь застонала.