Клуб Первых Жен   ::   Голдсмит Оливия

– Танаки – своеобразный человек, – говорил им Боб после того, как им помогли устроиться в креслах, обтянутых тончайших кожей, и бортпроводник подал им по бокалу «Вдовы Клико» (Анни заметила, что Элиз даже не прикоснулась к нему).

– Думаешь, нам будет с ним тяжело? Странно. Ведь мы оказываем ему большую услугу – предупреждаем о том, что против него замышляют. Причем делаем это как раз вовремя – у него будет время принять меры, – говорила Бренда.

– Это в Соединенных Штатах его реакция была бы предсказуемой. Но Япония… Там все по-другому. – Боб оглядел шикарное убранство салона, как будто тиковая мебель и пушистый ковер могли дать ответы на мучившие его вопросы. Скорее всего, эти роскошные предметы не вызвали у него никаких новых мыслей, потому что он тяжело вздохнул, прежде чем продолжить.

– Я знаю Танаки уже двадцать лет. Мы вместе провернули не одну сделку. Но японцы – люди замкнутые. Он ни разу не пригласил меня к себе домой, не сделал ни одного замечания личного плана. Я незнаком с его домашними. Он очень привержен старым традициям, поэтому он и выбрал Киото в качестве штаб-квартиры «Майбейби». Ни аэропорта, ни метро. И все-таки именно это настоящая Япония.

– Что общего это имеет с заговором и реакцией Танаки? Бизнес есть бизнес. Для Танаки, как для любого другого, – заметила Элиз.

– Не совсем, – подумав, ответил Боб. – Знаешь легенду о сорока семи самураях? – Бренда и Элиз отрицательно покачали головой. Анни слышала что-то раньше.

– В 1700 году Кира Иошинака, вассал императора, оскорбил Асано Наганони, правителя Ако. Асано выхватил меч, чтобы отомстить за себя.