JК
Леди из Миссалонги :: Маккалоу Колин
Страница: 3 из 194Она тоже работала — сидела на низенькой табуретке и превращала с помощью челнока клубок серовато-бежевых ниток в кружево; ее пальцы знали свое дело превосходно, так что не требовалось ни смотреть на работу, ни думать о ней.
— Спасибо, не стоит, — отозвалась Друсилла.
На этом и закончился один-единственный разговор в пятницу после обеда за те два часа, что были заняты рукоделием. Вскоре часы в гостиной начали бить четыре. Еще не успели последние удары часов растаять в воздухе, как все три леди с автоматизмом, выработанным долгой привычкой, стали складывать свою работу: Друсилла — вышивание, Октавия — вязание, а Мисси — кружева.
Затем они убрали рукоделие в совершенно одинаковые серые фланелевые мешочки, и каждая спрятала свой мешочек в изрядно потрепанный комод красного дерева, стоявший подле окна.
Каждый день проходил всегда одинаково. В четыре часа занятия рукоделием в крохотной гостиной подходили к концу, давая начало следующему двухчасовому периоду, но уже другого свойства. Друсилла переходила к органу, бывшему ее единственной ценностью и отдохновением, в то время как Октавия и Мисси перебирались в кухню, чтобы приготовить вечернюю трапезу и закончить дела по дому.
Они сгрудились у дверей, словно три курицы, не знающие, чья очередь клевать первой, и теперь было ясно видно, что Друсилла и Октавия — сестры.
— Спасибо, не стоит, — отозвалась Друсилла.
На этом и закончился один-единственный разговор в пятницу после обеда за те два часа, что были заняты рукоделием. Вскоре часы в гостиной начали бить четыре. Еще не успели последние удары часов растаять в воздухе, как все три леди с автоматизмом, выработанным долгой привычкой, стали складывать свою работу: Друсилла — вышивание, Октавия — вязание, а Мисси — кружева.
Затем они убрали рукоделие в совершенно одинаковые серые фланелевые мешочки, и каждая спрятала свой мешочек в изрядно потрепанный комод красного дерева, стоявший подле окна.
Каждый день проходил всегда одинаково. В четыре часа занятия рукоделием в крохотной гостиной подходили к концу, давая начало следующему двухчасовому периоду, но уже другого свойства. Друсилла переходила к органу, бывшему ее единственной ценностью и отдохновением, в то время как Октавия и Мисси перебирались в кухню, чтобы приготовить вечернюю трапезу и закончить дела по дому.
Они сгрудились у дверей, словно три курицы, не знающие, чья очередь клевать первой, и теперь было ясно видно, что Друсилла и Октавия — сестры.