Белые рабыни   ::   Мерфи Уоррен

Чиун медленно повернулся и посмотрел Римо прямо в лицо.

– У лони, – сказал он, – есть пословица: «Джогу ликивика лисивике кутакуча».

– Что означает…

– Что означает: «Прокричит петух или не прокричит, а утро все равно настанет».

– Другими словами, нравится это мне или не нравится, ты все равно поступишь по-своему?

– Какой ты сообразительный, – улыбнулся Чиун и снова уставился на огонь.

Римо вышел из дома и пошел побродить по деревне. Везде, куда бы он ни пошел, слышалось одно и то же: «Тембо, тембо, тембо». Всего-то пара слонов – и такая паника. Хотя, казалось бы, уж если что и должно было их беспокоить, так это солдаты Ободе и их винтовки. Тьфу! Нет, лони не стоят того, чтобы их спасали.

Римо был раздражен и только сейчас понял, что переносит на лони свой гнев на генерала Ободе. Чем больше он думал, тем больше утверждался в этой мысли. И поздно ночью, раздевшись донага, он проскользнул мимо часовых и растворился в темноте. Он вернулся далеко за полночь. Безмолвным невидимкой проскользнул он между постов лони, выставленных на скалах вокруг деревни, вошел в свою хижину и сразу же почувствовал, что там кто-то есть. Его глаза обежали пустое помещение и остановились на травяной циновке, служившей ему постелью. На ней кто-то лежал. Он подошел ближе, и этот кто-то повернулся к нему. В слабых отблесках ритуального огня он разглядел принцессу Саффу.

– Ты куда-то уходил, – сказала она.