JК
Под конвоем лжи :: Сильва Дэниел
Страница: 589 из 787Он хуже любой отравы. Никогда, ни за что не поворачивайся к нему спиной.
Тут ему на память пришли слова, которые она сказала о герое своей единственной супружеской измены: «Это был тот же Дэвид, только в другой одежде».
«Нет, Элен, — подумал он. — Это был Бутби».
* * *
Он брел по городу. Если бы он был способен бегать, то побежал бы. Он шел без цели, без направления. Он ходил так долго, что его раненое колено разболелось, словно в него вколачивали раскаленный гвоздь. Он ходил так долго и столько курил, что кашлял уже не как курильщик, а как больной застарелой чахоткой. Ветер раскачивал голые ветки деревьев Грин-парка. Полы незастегнутого плаща плескались на ветру, будто плащ норовил улететь. Вайкери застегнул его под горлом, и он теперь развевался, словно мантия. Опустился вечер вместе с затемнением, и все вокруг спряталось за густой темной вуалью. Он столкнулся с каким-то наглым американцем. «Эй, Мак, смотри, куда прешь!» Вайкери пробормотал какие-то извинения, но тут же пожалел об этом: это все-таки наша страна, черт возьми!
У него возникло ощущение, будто он движется не сам по себе, а кто-то или что-то им управляет. Внезапно он вспомнил госпиталь в Сассексе, где оправлялся от ран. Вспомнил молодого солдата, совсем мальчика, которому пулей повредило позвоночник, и он не мог двигать ни руками, ни ногами. То, как этот мальчик описывал те странные чужие ощущения, которые он испытывал, когда доктора перемещали его мертвые члены.
Тут ему на память пришли слова, которые она сказала о герое своей единственной супружеской измены: «Это был тот же Дэвид, только в другой одежде».
«Нет, Элен, — подумал он. — Это был Бутби».
* * *
Он брел по городу. Если бы он был способен бегать, то побежал бы. Он шел без цели, без направления. Он ходил так долго, что его раненое колено разболелось, словно в него вколачивали раскаленный гвоздь. Он ходил так долго и столько курил, что кашлял уже не как курильщик, а как больной застарелой чахоткой. Ветер раскачивал голые ветки деревьев Грин-парка. Полы незастегнутого плаща плескались на ветру, будто плащ норовил улететь. Вайкери застегнул его под горлом, и он теперь развевался, словно мантия. Опустился вечер вместе с затемнением, и все вокруг спряталось за густой темной вуалью. Он столкнулся с каким-то наглым американцем. «Эй, Мак, смотри, куда прешь!» Вайкери пробормотал какие-то извинения, но тут же пожалел об этом: это все-таки наша страна, черт возьми!
У него возникло ощущение, будто он движется не сам по себе, а кто-то или что-то им управляет. Внезапно он вспомнил госпиталь в Сассексе, где оправлялся от ран. Вспомнил молодого солдата, совсем мальчика, которому пулей повредило позвоночник, и он не мог двигать ни руками, ни ногами. То, как этот мальчик описывал те странные чужие ощущения, которые он испытывал, когда доктора перемещали его мертвые члены.