Мадам Змея   ::   Холт Виктория

Любовь Генриха к Диане была неистовой, страстной; ее же чувство к нему было в значительной мере материнским.

— Тогда я была бы безутешна, — сказала она. — Если бы ты не вернулся ко мне, я бы не пережила этого.

Они сели, обнимая друг друга.

— Диана… так ты меня прощаешь? Мы будем считать, что ничего не случилось?

— Мне нечего прощать тебе. Я знала, что это ничего не значащий эпизод, и ты подтвердил это. Тебе было одиноко, хорошенькая девушка развлекла тебя. Я благодарна ей за то, что она на какое-то время сделала тебя счастливым. Скажи, ты бы не хотел, чтобы она приехала сюда… в Париж?

— Нет!

— Значит, ты больше не любишь ее?

— Я люблю только одну женщину. Я всегда буду любить ее одну.

— Тебя не влечет к этой девушке?

— Когда я понял, что я наделал, я потерял всякое желание ее видеть. О, Диана, любовь моя, мы сможем забыть о случившемся?

— Нет, это невозможно — я слышала, что у нее будет ребенок.

Генрих густо покраснел.

Она засмеялась.

— Ты снова забыл о своем положении, Генрих. — Этот ребенок когда-нибудь станет отпрыском короля Франции. Ты упустил это из виду?

— Меня гложет стыд. Ты так добра и красива. Ты понимаешь мои горести, слабости, застенчивость, смущение. Когда мы вместе, я становлюсь счастливым, хоть я и осквернил наш прекрасный союз своей изменой.

Диана щелкнула пальцами. Ее глаза сияли, рот улыбался. Она думала о том, что двор смеялся слишком поспешно. Она возьмет это дело в свои руки.