JК
Подпасок с огурцом :: Лаврова Ольга
Страница: 55 из 102Очень некстати кто-то звонит в дверь. Боборыкин прикладывается к глазку в передней – Ким Фалеев! Волосы взлохмачены, галстук на боку.
– Опять навеселе? – ворчит старик, отпирая.
– Я навеселе не бываю. Либо пьян, либо трезв. Сейчас просто веселый… – Ким шумно врывается в комнату. – Батюшки, что я сподобился узреть! Знаменитая картотека! Холодная летопись человеческих страстей и безумств.
– Не трогай!
– Не трогаю, на шута она мне.
Боборыкин снова садится за дело, но парень ему мешает.
– Я, по счастью, не собиратель чужого, – разглагольствует тот, – я художник, творец. Лет через пятьдесят начнут коллекционировать меня, Кима Фалеева! – и неожиданно дурным голосом запевает: «Гори, гори, моя звезда-а…»
Боборыкин вздрагивает.
– Фу, чтоб тебя! До чего ты весь крученый-верченый. Полчаса сычом смотришь, полчаса песни поешь. Терпеть тебя не могу!
– Взаимно, Анатолий Кузьмич, взаимно.
– Дерзишь? Гляди, выгоню.
– Не гоните, Анатолий Кузьмич, еще пригожусь, – смеется Ким. – Что Альберта не слышно? Обещал быть дома.
– У него массажистка. Три раза в неделю, пятнадцать рубликов сеанс.
– Хорошенькая?
– Нет.
– А Муза дома?
– Стряпает.
– Бедная. Алику бы на шеф-поваре жениться.
Из коридора слышны голоса – Альберт провожает массажистку. Затем появляется – разнеженный, в купальном халате.
– А, юный гений.
– Он самый.
– Опять навеселе? – ворчит старик, отпирая.
– Я навеселе не бываю. Либо пьян, либо трезв. Сейчас просто веселый… – Ким шумно врывается в комнату. – Батюшки, что я сподобился узреть! Знаменитая картотека! Холодная летопись человеческих страстей и безумств.
– Не трогай!
– Не трогаю, на шута она мне.
Боборыкин снова садится за дело, но парень ему мешает.
– Я, по счастью, не собиратель чужого, – разглагольствует тот, – я художник, творец. Лет через пятьдесят начнут коллекционировать меня, Кима Фалеева! – и неожиданно дурным голосом запевает: «Гори, гори, моя звезда-а…»
Боборыкин вздрагивает.
– Фу, чтоб тебя! До чего ты весь крученый-верченый. Полчаса сычом смотришь, полчаса песни поешь. Терпеть тебя не могу!
– Взаимно, Анатолий Кузьмич, взаимно.
– Дерзишь? Гляди, выгоню.
– Не гоните, Анатолий Кузьмич, еще пригожусь, – смеется Ким. – Что Альберта не слышно? Обещал быть дома.
– У него массажистка. Три раза в неделю, пятнадцать рубликов сеанс.
– Хорошенькая?
– Нет.
– А Муза дома?
– Стряпает.
– Бедная. Алику бы на шеф-поваре жениться.
Из коридора слышны голоса – Альберт провожает массажистку. Затем появляется – разнеженный, в купальном халате.
– А, юный гений.
– Он самый.