JК
Наперекор всем :: Додд Кристина
Страница: 402 из 447Прикрыв спину щитом, он вернулся к Билли с криком:
– Валлийцы! Слава святому Давиду, эти люди – валлийцы, и они сейчас откроют ворота.
Едва дождавшись, пока Гриффит поравняется с ним, Билли пришпорил коня.
– Но их только двое! – воскликнул он.
Гриффит широко улыбнулся:
– Они – валлийцы. Больше и не потребуется.
Мэриан стояла за закрытой дверью, приставив шпагу к горлу отца.
– Ты не смеешь унести пергамент. Он мой. Отдай немедленно.
Но граф, ничуть не встревоженный ее угрозами, скребущими звуками под дверью – безмолвной просьбой Хани впустить ее – и притворной паникой Сесили, бережно развернул свиток. Кусочки обожженных краев медленно опустились на пол.
– Не будь дурой, дорогая дочь. Не можешь же ты убить своего отца. В отличие от меня ты обладаешь совестью.
– Моя совесть разрывается от множества нерешенных и тревожных вопросов, отец. Могу ли я предать королеву, бывшую мне искренним и преданным другом? Разрушить ее жизнь и жизнь наших сыновей? Или убить отца, человека, зачавшего меня, но потом уделявшего мне меньше внимания, чем своим спаниелям? – Две пары зеленых глаз встретились и застыли в безмолвном поединке. – Соверши правильный поступок, Уэнтхейвен. Не заставляй меня сделать выбор. Брось документ.
Веселье графа было почти ощутимым, и все же Мэриан не могла не поражаться отцу. Он словно переливался лихорадочным напряжением и был с ног до головы облачен в доспехи – хотя и легкие, – и оружие его было оружием воина.
– Валлийцы! Слава святому Давиду, эти люди – валлийцы, и они сейчас откроют ворота.
Едва дождавшись, пока Гриффит поравняется с ним, Билли пришпорил коня.
– Но их только двое! – воскликнул он.
Гриффит широко улыбнулся:
– Они – валлийцы. Больше и не потребуется.
Мэриан стояла за закрытой дверью, приставив шпагу к горлу отца.
– Ты не смеешь унести пергамент. Он мой. Отдай немедленно.
Но граф, ничуть не встревоженный ее угрозами, скребущими звуками под дверью – безмолвной просьбой Хани впустить ее – и притворной паникой Сесили, бережно развернул свиток. Кусочки обожженных краев медленно опустились на пол.
– Не будь дурой, дорогая дочь. Не можешь же ты убить своего отца. В отличие от меня ты обладаешь совестью.
– Моя совесть разрывается от множества нерешенных и тревожных вопросов, отец. Могу ли я предать королеву, бывшую мне искренним и преданным другом? Разрушить ее жизнь и жизнь наших сыновей? Или убить отца, человека, зачавшего меня, но потом уделявшего мне меньше внимания, чем своим спаниелям? – Две пары зеленых глаз встретились и застыли в безмолвном поединке. – Соверши правильный поступок, Уэнтхейвен. Не заставляй меня сделать выбор. Брось документ.
Веселье графа было почти ощутимым, и все же Мэриан не могла не поражаться отцу. Он словно переливался лихорадочным напряжением и был с ног до головы облачен в доспехи – хотя и легкие, – и оружие его было оружием воина.