Наслаждение и боль   ::   Мэтер Энн

Возможно, критическое отношение, с которым она подходит теперь к своей внешности, объясняется тем, что после ее отношений с Рафаэлем Мадралена она ни разу больше не увлеклась мужчиной настолько, чтобы думать о том, находит он ее привлекательной или нет.

Она встала и, переодев халат, сказала:

— Я опаздываю. Ты меня подбросишь до детского сада?

У Линдсей был скутер, и, хотя ей было не по пути с Лаурой, она обычно подвозила ее. И в этот раз она кивнула и сказала:

— Конечно. — Затем, погасив свою сигарету, она продолжила: — Я ведь не обидела тебя, Лаура, нет? Извини, если считаешь, что я вмешиваюсь не в свое дело.

Лаура улыбнулась:

— Не говори глупостей, Лин. Ты знаешь, что можешь думать все, что хочешь. И как я уже говорила, я знаю, что ты действительно права. Но ты никогда, я не могу это объяснить как следует, ты никогда не была влюблена, по-настоящему влюблена, иначе ты понимала бы, что я испытываю!

Линдсей пожала плечами и воскликнула:

— А ты все еще влюблена в него?

— О нет. — В этом Лаура уверена. — Нет, теперь уже нет. Боль прошла. Мне кажется, что я просто окаменела. Но ты ведь знаешь, я обожаю солнце, а здесь скоро наступит зима. Мне хочется жить в жарком климате.

— Но ведь существует сколько угодно должностей и в других теплых странах, — сухо заметила Линдсей. — Тебе нет необходимости ехать именно в Испанию.

Лаура надела пальто.

— Да, необходимости нет. Однако я берусь за эту работу.