Непорочность   ::   Форстер Сюзанна

Она заявила преподобной матери настоятельнице, что мы занимались непристойным делом, совершили страшный грех в глазах божьих. Меня вызвали, и хотя я отрицала, что мы занимались чем-то непристойным, я не могла отрицать того, что почувствовала.

Молчание. Шуршание атласных простыней.

– А что ты почувствовала?

– Страсть – это самое подходящее слово, – невероятную жажду близости с другим человеком, чужого тепла, любви. Мне так не хватало всего этого, что я никак не могла отпустить бедное, замерзшее дитя. Нас всех предостерегали против физических контактов, запрещали иметь привязанности среди послушниц. Не поощрялись уединения вдвоем, дружба. Я никогда не ставила эти требования под сомнение, я знала, что в монастырь уходят не ради дружбы. Но я совершенно не понимала, чего была лишена во имя высшей цели. Мне не хватало человеческого тепла, заботы. Я почувствовала все это, только когда обняла бедняжку. Это принесло больше утешения, чем все молитвы и покаяния… А это, я знала, непростительный грех.

– Ты упомянула поцелуи.

Об этом она еще никому не рассказывала, потому что знала: ее не поймут. Она и сама толком не понимала, почему тогда повела себя именно так.

– Мама умерла, когда я была совсем маленькая.

Нас с Брайаной вырастил отец. Спасибо тете Селесте, она всегда была рядом в трудные минуты. Если я болела, она всегда прижималась губами к моему лбу – проверить, нет ли температуры. Так вот, когда У той бедняжки начался озноб, я сделала то же самое, без всякой задней мысли.