JК
Погребенная во льдах :: Питерс Эллис
Страница: 52 из 281Он сказал, что ему ничего не нужно и он был рад помочь, а мне больше нечего было дать, но не мог же я уехать без всякого подарка…
— Возможно, придет время и ты в один прекрасный день навестишь его, — попытался утешить мальчугана Кадфаэль, отметив про себя, что тот хорошо воспитан, понимает свое положение и связанные с ним обязательства. Да, монастырское воспитание, которое получил сей знатный отрок, заслуживает всяческого одобрения.
— Мне бы этого хотелось, — сказал Ив, уютно притулившись к плечу брата Кадфаэля. — Я хотел отдать ему свой кинжал, но он сказал, что кинжал пригодится мне самому. Да и что ему делать с такой вещью — он и показать-то ее побоится: еще подумают, что украл.
По-видимому, мальчик на время забыл о своей тревоге за судьбу Эрмины и о монахине Хиларии. Ему ведь, как говорили, всего тринадцать лет. Да, он был явно рад, что кто-то взял на себя заботы о нем.
— Как долго ты пробыл с Турстаном? — спросил Кадфаэль.
— Четыре дня. Турстан сказал, что мне лучше подождать, пока мимо не проедет какой-нибудь надежный человек. Ходят слухи о разбойниках, которые рыщут по лесам и холмам, и, если я отправлюсь в путь один, да еще в такой снег, можно снова заблудиться. Я ведь заблудился и целых два дня бродил по лесу, — сказал Ив, предаваясь тяжелым воспоминаниям. — Я спал на дереве, потому что боялся волков.
Мальчик не жаловался, а скорее изо всех сил старался не хвастаться своим мужеством. Ну что же, пусть выговорится, это ему необходимо после страхов, пережитых в одиночестве. Вот так человек, вернувшись после опасного путешествия, вытягивает ноги у очага, в котором пылает огонь.
— Возможно, придет время и ты в один прекрасный день навестишь его, — попытался утешить мальчугана Кадфаэль, отметив про себя, что тот хорошо воспитан, понимает свое положение и связанные с ним обязательства. Да, монастырское воспитание, которое получил сей знатный отрок, заслуживает всяческого одобрения.
— Мне бы этого хотелось, — сказал Ив, уютно притулившись к плечу брата Кадфаэля. — Я хотел отдать ему свой кинжал, но он сказал, что кинжал пригодится мне самому. Да и что ему делать с такой вещью — он и показать-то ее побоится: еще подумают, что украл.
По-видимому, мальчик на время забыл о своей тревоге за судьбу Эрмины и о монахине Хиларии. Ему ведь, как говорили, всего тринадцать лет. Да, он был явно рад, что кто-то взял на себя заботы о нем.
— Как долго ты пробыл с Турстаном? — спросил Кадфаэль.
— Четыре дня. Турстан сказал, что мне лучше подождать, пока мимо не проедет какой-нибудь надежный человек. Ходят слухи о разбойниках, которые рыщут по лесам и холмам, и, если я отправлюсь в путь один, да еще в такой снег, можно снова заблудиться. Я ведь заблудился и целых два дня бродил по лесу, — сказал Ив, предаваясь тяжелым воспоминаниям. — Я спал на дереве, потому что боялся волков.
Мальчик не жаловался, а скорее изо всех сил старался не хвастаться своим мужеством. Ну что же, пусть выговорится, это ему необходимо после страхов, пережитых в одиночестве. Вот так человек, вернувшись после опасного путешествия, вытягивает ноги у очага, в котором пылает огонь.