JК
Нежное предательство :: Битнер Розанна
Страница: 7 из 663То лето должно было стать самым счастливымв его жизни. Он собирался привезти сюда Мэри Элен, чтобы жениться на ней после окончания Йельского университета. Однако пневмония оборвала жизнь девушки прежде, чем она успела стать женой Ли. У него тогда не хватило сил приехать сюда без Мэри.
Он все еще навещал могилу невесты в Ныо-Хэвене, но уже не так часто, как раньше. Мэри умерла шесть лет назад. Прошлое уходило… в прошлое.
Ли медлил, прислушиваясь к звукам пианино, таким прекрасным, что сердце сладко сжималось и вздрагивало от нежных журчащих пассажей. Играла его мать. Женщина любила музыку больше всего на свете. Он представил, как тонкие изящные пальцы летают над клавишами великолепного инструмента, стоящего в гостиной. Ли считал, что никто на свете не может так музицировать и петь, как Энни Джеффриз.
Но в следующий миг к аккомпанементу присоединилось чье-то сильное сопрано. Ли хорошо знал голос матери. В гостиной пела не она. Кто бы это ни был, женщина пела почти так же прекрасно, как и его мать. Звуки музыки плыли из дома. Казалось, они заполнили собой воздух, вибрировали над цветами и деревьями. Легкий ветерок, витающий над лужайкой, приносил с собой терпковатый запах моря.
Музыка была смыслом жизни для матери Ли. Мягкие звуки фортепьяно и голос, по всей видимости, очередной ученицы Энни Джеффриз подействовали на молодого человека успокаивающе, умиротворяюще. Это был знакомый, привычный фон загородного дома. Значит, здесь ничего не изменилось.
Он все еще навещал могилу невесты в Ныо-Хэвене, но уже не так часто, как раньше. Мэри умерла шесть лет назад. Прошлое уходило… в прошлое.
Ли медлил, прислушиваясь к звукам пианино, таким прекрасным, что сердце сладко сжималось и вздрагивало от нежных журчащих пассажей. Играла его мать. Женщина любила музыку больше всего на свете. Он представил, как тонкие изящные пальцы летают над клавишами великолепного инструмента, стоящего в гостиной. Ли считал, что никто на свете не может так музицировать и петь, как Энни Джеффриз.
Но в следующий миг к аккомпанементу присоединилось чье-то сильное сопрано. Ли хорошо знал голос матери. В гостиной пела не она. Кто бы это ни был, женщина пела почти так же прекрасно, как и его мать. Звуки музыки плыли из дома. Казалось, они заполнили собой воздух, вибрировали над цветами и деревьями. Легкий ветерок, витающий над лужайкой, приносил с собой терпковатый запах моря.
Музыка была смыслом жизни для матери Ли. Мягкие звуки фортепьяно и голос, по всей видимости, очередной ученицы Энни Джеффриз подействовали на молодого человека успокаивающе, умиротворяюще. Это был знакомый, привычный фон загородного дома. Значит, здесь ничего не изменилось.