Никому не говори   ::   Робардс Карен

Но он просто не мог допустить, чтобы она ушла с этой самодовольной ухмылочкой на физиономии, а он остался стоять как дурак, облитый какой-то сладкой лимонной дрянью. И тут Карли неожиданно помогла ему, резко повернувшись к Мэтту лицом. От ее издевательской усмешки не осталось и следа. Глаза Карли горели, губы сжались в ниточку.

— Разве я не сказала, что меня тошнит? — Она начала негромко, но последнее слово выкрикнула, причем так зло, что подпрыгнула на месте и чуть не угодила макушкой ему в подбородок. Ладони Мэтта легли на ее бедра и напряглись, удерживая Карли на месте. — И не только от твоих фокусов! Меня тошнит от тебя, Мэтт Конверс! Ты слышал? Тошнит от тебя.

Внезапно до него дошел весь комизм ситуации. Карли, злая, маленькая и невероятно хорошенькая, сверкая глазами, кричала на него, схватив его за полы рубашки, а он, вдвое тяжелее ее, выше на добрый фут, облаченный в форму блюстителя закона, стоял, облитый лимонадом, и пытался ее удержать.

А ведь он тосковал по ней. Желал ее. Секунду назад, мокрый, холодный, липкий и злой, он вдруг ощутил приступ такого неистового желания, что чуть не согнулся пополам от боли. В этот миг Мэтту больше всего на свете хотелось поцеловать ее, смахнуть все со стола, положить ее навзничь и…

— Как ты смеешь так обращаться с людьми? Как ты смеешь так обращаться со мной? Я…

Мэтт остановил это словоизвержение самым простым способом: взял и поцеловал.

Поцелуй имел вкус лимона, но ее губы были горячими, и Мэтт никак не мог напиться этим сладким, горячим лимонадом.