JК
Никому не говори :: Робардс Карен
Страница: 291 из 427Запах…
Он стоял над ней и пытался прижать эту ужасную мокрую тряпку к ее лицу.
Карли ударила его по руке, упала набок и заскользила по битому стеклу…
Тряпка — белая, ничем не примечательная, сложенная вчетверо — упала на пол прямо перед ее носом. Запах…
Скопившаяся на полу вода тут же поглотила его. Мерзкий запах исчез.
— Попалась, дрянь!
Карли в ужасе подняла взгляд, и тут он прыгнул на нее, как кот на птенца, нагнулся, схватил за волосы и запрокинул ей голову. Карли стояла на четвереньках и цеплялась ногтями за скользкий кафель, стараясь вырваться.
Она посмотрела на черный капюшон палача и поняла, что видит его глаза сквозь отверстия, прорезанные ножницами. Налитые кровью глаза холодного бледно-голубого цвета, почти без ресниц, с маленькими черными зрачками, напоминавшими булавочные головки, были полностью лишены выражения. В них не было ничего человеческого. Было ясно, что их владелец зарежет ее без всяких угрызений совести.
«Это невозможно», — мелькнуло в голове у Карли. Сердце бешено билось где-то возле горла, мешая дышать. Это был не человек, а облаченное в черное чудовище из фильма ужасов, с ножом, в обтянутых хирургическими перчатками руках. Карли так перепугалась, что не могла вздохнуть, не могла двинуться; руки и ноги онемели, налились свинцом, а все происходившее казалось ей кошмарным сном.
— Теперь я вспомнил тебя, — прохрипел он жутким сдавленным шепотом. Он наклонился над Карли.
Он стоял над ней и пытался прижать эту ужасную мокрую тряпку к ее лицу.
Карли ударила его по руке, упала набок и заскользила по битому стеклу…
Тряпка — белая, ничем не примечательная, сложенная вчетверо — упала на пол прямо перед ее носом. Запах…
Скопившаяся на полу вода тут же поглотила его. Мерзкий запах исчез.
— Попалась, дрянь!
Карли в ужасе подняла взгляд, и тут он прыгнул на нее, как кот на птенца, нагнулся, схватил за волосы и запрокинул ей голову. Карли стояла на четвереньках и цеплялась ногтями за скользкий кафель, стараясь вырваться.
Она посмотрела на черный капюшон палача и поняла, что видит его глаза сквозь отверстия, прорезанные ножницами. Налитые кровью глаза холодного бледно-голубого цвета, почти без ресниц, с маленькими черными зрачками, напоминавшими булавочные головки, были полностью лишены выражения. В них не было ничего человеческого. Было ясно, что их владелец зарежет ее без всяких угрызений совести.
«Это невозможно», — мелькнуло в голове у Карли. Сердце бешено билось где-то возле горла, мешая дышать. Это был не человек, а облаченное в черное чудовище из фильма ужасов, с ножом, в обтянутых хирургическими перчатками руках. Карли так перепугалась, что не могла вздохнуть, не могла двинуться; руки и ноги онемели, налились свинцом, а все происходившее казалось ей кошмарным сном.
— Теперь я вспомнил тебя, — прохрипел он жутким сдавленным шепотом. Он наклонился над Карли.