Никому не говори   ::   Робардс Карен

— Молчать, Энни, — сказал он собаке. Та попятилась, продолжая лаять, но, к удивлению Мэтта, быстро умолкла, видимо, узнав в нем друга.

Он стоял в середине комнаты, тяжело дыша, стараясь справиться с сердцебиением, и следил за тем, как Карли приходит в себя. Все было ясно.

— Мэтт… — срывающимся голосом произнесла она, и тут в комнату влетели все три девицы, ахая и восклицая:

— Мэтт, что случилось?

— Карли, ты в порядке?

— Кто-то пытался забраться в дом?

Мэтт повернулся и покачал головой. На одной была короткая ночная рубашка, на другой — длинная майка, на третьей — пижама. Лисса накрутила волосы на бигуди; Дани собрала свои в конский хвост, чтобы выпрямить; лицо Эрин блестело от крема.

Сестры уставились на него, открыв рот. На их лицах были написаны удивление и веселое любопытство. Мэтт понял, что стоит в одном белье, и нахмурился.

— Прошу прощения. Мне приснился дурной сон, — еле слышно пролепетала за его спиной Карли. Мэтт понял, что она обращается к сестрам.

— О'кей, я сам займусь этим. Брысь отсюда, — сказал Мэтт и грозно шагнул к ним. Нахалки только улыбнулись в ответ. Они продолжали лукаво улыбаться даже тогда, когда Мэтт заставил сестер попятиться, закрыл дверь у них перед носом и надежно запер ее. О господи, за что ему такое наказание?

Потом он повернулся к Карли. Та была белой как полотно — точнее, бесцветной, и Мэтт понял, что она еще не пришла в себя.