JК
Обитель Порока :: Кубелли Лючия
Страница: 2 из 204 – Не зли меня, ты ведь знаешь, что я ненавижу притворщиц!
Пальцы блудницы тотчас же запорхали еще проворнее, она изогнула спину и выпятила груди, напрягшись в ожидании неминуемого экстаза.
– Который же раз подряд она кончает? – тихо спросила Леонора Балоччи у своего брата Фабрицио.
– Пятый, – ответил он осевшим от волнения голосом.
– Но разве это не своеволие? Ты ведь позволил ей испытать наслаждение только четыре раза подряд!
– Именно так.
– Следовательно, ей не избежать наказания?
В голосе Леоноры явственно ощущалось злорадство.
– Да, на сей раз ей не отвертеться, – глухо подтвердил ее брат.
В этот момент сладострастница громко охнула и забилась в пароксизме оргазма. При этом ее ноздри чувственно раздувались, с шумом втягивая спертый воздух, глаза подернулись поволокой, шея и плечи стали пунцовыми, а волосики на лобке и срамных губах заблестели от капель нектара, хлынувшего из лона.
Зрители умолкли, замерев в ожидании вердикта Фабрицио.
Он вскочил с кресла и, легко взбежав по ступенькам на помост, промолвил, кладя руку на плечо ослушницы:
– Сегодня ты перестаралась, придется снова завязать тебе глаза и подвергнуть наказанию.
Алессандра закусила губу, не проронив ни слова, и понурилась в знак смирения. Она не любила, когда Фабрицио завязывал ей черной бархаткой глаза – с ней было связано чересчур много ярких впечатлений, как ужасных, так и восхитительных.
Пальцы блудницы тотчас же запорхали еще проворнее, она изогнула спину и выпятила груди, напрягшись в ожидании неминуемого экстаза.
– Который же раз подряд она кончает? – тихо спросила Леонора Балоччи у своего брата Фабрицио.
– Пятый, – ответил он осевшим от волнения голосом.
– Но разве это не своеволие? Ты ведь позволил ей испытать наслаждение только четыре раза подряд!
– Именно так.
– Следовательно, ей не избежать наказания?
В голосе Леоноры явственно ощущалось злорадство.
– Да, на сей раз ей не отвертеться, – глухо подтвердил ее брат.
В этот момент сладострастница громко охнула и забилась в пароксизме оргазма. При этом ее ноздри чувственно раздувались, с шумом втягивая спертый воздух, глаза подернулись поволокой, шея и плечи стали пунцовыми, а волосики на лобке и срамных губах заблестели от капель нектара, хлынувшего из лона.
Зрители умолкли, замерев в ожидании вердикта Фабрицио.
Он вскочил с кресла и, легко взбежав по ступенькам на помост, промолвил, кладя руку на плечо ослушницы:
– Сегодня ты перестаралась, придется снова завязать тебе глаза и подвергнуть наказанию.
Алессандра закусила губу, не проронив ни слова, и понурилась в знак смирения. Она не любила, когда Фабрицио завязывал ей черной бархаткой глаза – с ней было связано чересчур много ярких впечатлений, как ужасных, так и восхитительных.