Один прекрасный вечер   ::   Додд Кристина

Голоса их звучали громче, но только они говорили не друг сдругом, ас кем-то третьим, с кем-то, кого они хотели запугать.

Затем он услышал голос, который не слышал больше года. Голос, который надеялся никогда больше не услышать.

Теплый и женственный. Хрипловатый от курения испанских сигар. С сильным акцентом. Голос Кармен.

– Вы сказали мне, что я не могу прийти на бал, но какой смысл мне тогда здесь находиться?

Внезапно почувствовав тошноту, Огли прислонился к стене. Он приложил руку к быстро бьющемуся сердцу. Женщина продолжала запальчиво:

– Я пойду и поговорю с ней, с его тощей бледной женой, я расскажу ей, что он со мной сделал.

Огли крадучись подобрался ближе к двери, так чтобы можно было заглянуть в щелку. «Она не посмеет», – пытался он успокоить себя. Затем, вспомнив, какой у нее был вид: больной и растерянный, – когда он сообщил ей о том, что возвращается в Англию и ему совершенно наплевать, что будет с ней и их ребенком, Огли передумал и сказал себе: «Они ей не дадут этого сделать». Но Хепберн и Вальдемар глубоко его презирали. Отчаянно глотая воздух, Огли нащупал кинжал, что все время носил при себе на такой вот случай «Я ее остановлю».

То была она – Кармен. Она стояла посреди кабинета в своем откровенном лазурном наряде, и черные волосы ее были уложены так, как она обычно носила их тогда, больше года назад. Черная кружевная мантилья падала на лицо, частично закрывая его.