JК
Одиночество не для них :: Браунинг Дикси
Страница: 43 из 144Лайон задержал дыхание.
Он уже мечтал вернуться в больницу. По крайней мере, там он не чувствовал себя калекой. В больнице таких инвалидов полно. А медсестры там не щекочут волосами беспомощных больных.
— Тогда зачем ты это сказал?
— Что?
— Что я хочу украсть лодку.
Лайон не знал, что ответить. Впервые в жизни он забылся и наговорил глупостей, а все потому, что испугался. Не за лодку — за женщину. Испугался, что она поскользнется на берегу и упадет в воду…
Кого ты обманываешь, Лоулисс? Ты испугался, что она покинет тебя.
— Ну… на самом деле мне показалось, что ты готова прыгнуть в воду и отправиться домой вплавь.
— Тогда я бы сначала переоделась. Зачем мне чужая одежда?
— Не могу выразить, какое облегчение… — язвительно начал он, но тут же прикусил язык: Жасмин коснулась особенно болезненного места.
— И потом, я плавать не умею.
— Это хорошо.
О чем он думал, когда попросил женщину с забинтованными руками помочь ему с повязкой? Она еще сто лет провозится! Но что же ему оставалось? Чтобы забинтовать колено самому, нужно либо нагнуться, либо подтянуть ногу к животу. Ни на то, ни на другое он пока не способен.
Стиснув зубы, он уставился на ее освещенную солнцем макушку. Золотисто-розовые лучи, сочась сквозь густую листву, окрасили каштановую гриву Жасмин во все цвета радуги. Лайон наблюдал за игрой цветов, стараясь не замечать теплой влаги ее дыхания на своей обнаженной коже.
Он уже мечтал вернуться в больницу. По крайней мере, там он не чувствовал себя калекой. В больнице таких инвалидов полно. А медсестры там не щекочут волосами беспомощных больных.
— Тогда зачем ты это сказал?
— Что?
— Что я хочу украсть лодку.
Лайон не знал, что ответить. Впервые в жизни он забылся и наговорил глупостей, а все потому, что испугался. Не за лодку — за женщину. Испугался, что она поскользнется на берегу и упадет в воду…
Кого ты обманываешь, Лоулисс? Ты испугался, что она покинет тебя.
— Ну… на самом деле мне показалось, что ты готова прыгнуть в воду и отправиться домой вплавь.
— Тогда я бы сначала переоделась. Зачем мне чужая одежда?
— Не могу выразить, какое облегчение… — язвительно начал он, но тут же прикусил язык: Жасмин коснулась особенно болезненного места.
— И потом, я плавать не умею.
— Это хорошо.
О чем он думал, когда попросил женщину с забинтованными руками помочь ему с повязкой? Она еще сто лет провозится! Но что же ему оставалось? Чтобы забинтовать колено самому, нужно либо нагнуться, либо подтянуть ногу к животу. Ни на то, ни на другое он пока не способен.
Стиснув зубы, он уставился на ее освещенную солнцем макушку. Золотисто-розовые лучи, сочась сквозь густую листву, окрасили каштановую гриву Жасмин во все цвета радуги. Лайон наблюдал за игрой цветов, стараясь не замечать теплой влаги ее дыхания на своей обнаженной коже.