Однажды и навсегда   ::   Сигер Мора

Фолкнер кивнул в знак прощания и встал. Он тихо заговорил, и сэру Исааку пришлось слегка податься вперед, чтобы расслышать.

— Если мистрис Хаксли что-либо понадобится, тотчас же дайте мне знать.

Фолкнер настойчиво пытался ни о чем не думать. Он сообщил Криспину, что они уезжают. Лакей не стал скрывать своей радости.

— О, благословенный день! — воскликнул он. — Наконец-то я отряхнул с моих башмаков пыль Эйвбери!

— Утихомирьтесь. Я поеду вперед, вслед за гонцом. А вы поедете вместе с багажом в карете.

— Разумеется. Мне уже не терпится. Позвольте сказать вам, милорд, это было весьма утомительное путешествие.

— Да, — пробормотал Фолкнер, — утомительное.

Он поднял чересседельную сумку. Она лежала возле его кровати всегда наготове — верный спутник с дней армейской службы. Огляделся напоследок по сторонам. Подвернись ему малейший предлог, чтобы ответить отказом на требование герцога, он, не раздумывая, ухватился бы за него. Но такового не оказалось. И от этого ему стало особенно больно и печально. Он понял, что не хочет уезжать. И вместе с тем он, как и Криспин, рвался отсюда.

Негодяй был уже оседлан гонцом и нетерпеливо рыл копытом землю.

Фолкнер вскочил в седло. Он не смог удержаться, чтобы разок не взглянуть на дом Сары. Ставни наглухо закрыты, не пропуская полуденное солнце. На высокой каменной ограде сидели птицы.