Однажды и навсегда   ::   Сигер Мора

Морли ударился спиной о стену и принялся жадно хватать ртом воздух.

— Но вы можете поступить иначе, — предложил ему Фолкнер. — Дайте Аннелиз возможность жить, как ей хочется, обеспечьте ее и можете спокойно уходить со сцены. И тогда, Морли, можете считать, что Господь вас простил.

Он повернулся к двери. Ему хотелось уйти, ему было тошно смотреть и дышать одним воздухом с этим омерзительным созданием. У дверей он остановился, обернулся и предупредил:

— Советую вам сделать правильный выбор.

Женщины стояли возле гостиницы и молча смотрели, как Фолкнер уходит. Когда он вышел на дорогу, они медленно, но неумолимо двинулись к дверям.

Фолкнер вернулся в дом Сары. Там его ждали сэр Исаак и Криспин. Они сидели в утренней зале подавленные и растерянные. Сэр Исаак задал один-единственный вопрос:

— Когда вы его заподозрили впервые?

— Когда Сара ночью пришла в гостиницу, — ответил Фолкнер. Злость и отвращение уже покинули его. Но во всех его движениях и жестах ощущалась глубокая скорбь. — Морли примчался в комнату Криспина, как только услышал шум. На нем была ночная рубашка. Что, впрочем, вполне понятно. Ведь ему полагалось спать. Но он забыл снять башмаки. Когда же окончательно выяснилось, что Джастин Ходдинуорт все еще в Лондоне, а Эдвардс совершенно не подходит на роль подозреваемого, мне неожиданно вспомнилась эта деталь.

Сэр Исаак кивнул, и в зале снова воцарилось напряженное молчание.