Офицер. Сильные впечатления   ::   Морозов Сергей

Этими соображениями Маша поделилась с режиссером.

— Вы только поглядите, что здесь написано! — воскликнула она и процитировала: «…покойный, которого отличала любовь к простому человеку и активная гражданская позиция, был бы рад увидеть столько благодарных лиц, которым он дал надежду на оздоровление нашей экономики…»

— Ну и что? — удивился режиссер.

— Как что?! Единственное, чему, я думаю, действительно был бы рад покойный, так это тому, чтобы не лежать в данный момент там, где нельзя, как говорится, ни сесть ни встать. И уж во всяком случае не был бы рад видеть эти «благодарные» лица… А те в свою очередь выглядели бы еще более благодарными, если бы имели не «надежду на оздоровление», а надежду вернуть назад свои кровные денежки — хотя бы и без навара…

— Какая разница? — удивился режиссер, начиная раздражаться. — Просто отбарабань по бумажке этот чертов текст и дело с концом!.. Мне еще лететь на пресс-конференцию в Дом правительства.

— Не стану я нести перед камерой эту чушь, потому что… — упрямо начала Маша, опуская микрофон.

— Ах не станешь… — перебил режиссер. — Тогда можешь считать, что твоего духа в эфире больше вообще не будет! Это я тебе по-дружески говорю.

Маша беспомощно оглянулась на оператора и помрежа, которые отвели глаза. Только на одну секунду она представила себе, что ее действительно могут отстранить от эфира. Пусть даже не на веки вечные. Хотя бы ненадолго. Она только-только почувствовала прелесть работы.