JК
Опьяненные страстью :: Паркер Лаура
Страница: 116 из 460Мы ни за что не продадим ни одного украшения! Драгоценности – все, что осталось от нашей былой славы. Они напоминают нам о том, кто мы такие. Без них мы ничто.
Мадлен не знала, как ответить на это искреннее изъявление гордости, чуждой ей самой.
– Но несмотря на всю неблагодарность, ты – женщина из рода Фокан. Ступай спать. К утру одумаешься.
Это надменное заявление взбесило Мадлен.
– А если не одумаюсь?
Анриетта с достоинством выдержала ее взгляд.
– Тогда отправишься в монастырь, так и не повидавшись с матерью. Неужели ты настолько эгоистична, Мадлен?
Оскорбленная до глубины души, Мадлен молча повернулась и вышла из комнаты.
Поднимаясь по лестнице, она с силой колотила кулаком по перилам, чувствуя, как руку пронзает боль. По крайней мере она еще способна что-то ощущать. Мадлен боялась, что гнев отхлынет, оставив ее безжизненной и опустошенной.
– Не понимаю я эту новую моду ограничивать себя во всем, – произнесла Жюстина, как только племянница удалилась. – Это неестественно. Когда-то жизнь ради любви была пределом наших мечтаний…
Утомленная спором, Анриетта устало раскинулась на кушетке.
– Вот увидишь, к утру она одумается.
– Ты уверена? Лично я – нет. Она не из таких. – Жюстина вдруг расплакалась. – О, если бы все было как прежде! Если бы мы оказались дома, во Франции!
В дверь позвонили.
Анриетта вскочила с кушетки, мгновенно оживившись.
Мадлен не знала, как ответить на это искреннее изъявление гордости, чуждой ей самой.
– Но несмотря на всю неблагодарность, ты – женщина из рода Фокан. Ступай спать. К утру одумаешься.
Это надменное заявление взбесило Мадлен.
– А если не одумаюсь?
Анриетта с достоинством выдержала ее взгляд.
– Тогда отправишься в монастырь, так и не повидавшись с матерью. Неужели ты настолько эгоистична, Мадлен?
Оскорбленная до глубины души, Мадлен молча повернулась и вышла из комнаты.
Поднимаясь по лестнице, она с силой колотила кулаком по перилам, чувствуя, как руку пронзает боль. По крайней мере она еще способна что-то ощущать. Мадлен боялась, что гнев отхлынет, оставив ее безжизненной и опустошенной.
– Не понимаю я эту новую моду ограничивать себя во всем, – произнесла Жюстина, как только племянница удалилась. – Это неестественно. Когда-то жизнь ради любви была пределом наших мечтаний…
Утомленная спором, Анриетта устало раскинулась на кушетке.
– Вот увидишь, к утру она одумается.
– Ты уверена? Лично я – нет. Она не из таких. – Жюстина вдруг расплакалась. – О, если бы все было как прежде! Если бы мы оказались дома, во Франции!
В дверь позвонили.
Анриетта вскочила с кушетки, мгновенно оживившись.