Опьяненные страстью   ::   Паркер Лаура

– Мне не нравится, что ты чересчур задираешь нос!

С этими словами Эверли приподнял фалды сюртука, чтобы не смять их, и плюхнулся на диван, обитый золотой парчой и стоящий напротив более удобного кресла, в котором устроился Себастьян. Вытянув вперед стройные, мускулистые ноги, Эверли окинул раздраженным взглядом безнадежно испорченные чулки. При мысли о новых расходах, необходимых для замены запачканных панталон и чулок, он стал мрачнее тучи.

– Ты ведешь себя словно в собственном доме! Вот уж не думал, что ты способен корпеть над бумагами день и ночь!

– Зато мне хватает любого угла.

Эверли оглядел спальню, которую его кузен обставил собственной мебелью и другими предметами, уцелевшими от пожара. Вид спальни ясно свидетельствовал о склонности ее хозяина к науке. Высокий полированный бронзовый телескоп поместился на складной треноге у окна. Два глобуса на изящных резных подставках с восточным орнаментом встали по краям стола. Один глобус изображал Землю, второй – звездное небо. Секстант, компас, стеклянный барометр в футляре красного дерева и неизвестный прибор, состоящий из стеклянной сферы и вращающейся шкалы, загромождали огромный стол. Единственным признаком назначения комнаты служила изящная кровать в форме лодки, застеленная белоснежным бельем и накрытая расшитым покрывалом.

Именно на кровать и указал пальцем Эверли.

– Выглядит она чертовски тесной. К чему эта итальянская мишура?

Себастьян перевел взгляд на кровать из крепкого дерева, украшенную позолоченными медальонами, лентами и пилястрами.

– Это творение французов, отца и сына Жоржа Жакоба и Жакоба Демальтера.