JК
От Анны де Боже до Мари Туше :: Бретон Ги
Страница: 160 из 405При взгляде на молодого человека у нее так заметно начинали трепетать ноздри, что даже самые простодушные понимали причину этого.
Однако сам Карл вел себя гораздо осторожнее, не позволяя заметить слишком многого, и потому при дворе об этом говорили лишь намеками, потупив взор.
— Что вы думаете о монсеньоре де Бурбоне? — спрашивал кто-нибудь.
— Полагаю, что мадам Ангулемская позволила ему вдоволь полакомиться, — отвечали обычно на это, опустив глаза.
* * *
В 1515 году Франциск взошел на престол, и Луиза вспомнила о своих обещаниях.
Первым властным жестом нового короля было вручение меча коннетабля Карлу Бурбонскому…
Последний, впрочем, счел это вполне естественной компенсацией за то, что в течение девяти лет обманывал свою жену с одной лишь мадам Ангулемской.
Тем не менее он счел необходимым выказать признательность за оказанную ему честь и какое-то время продолжал растрачивать в спальне Луизы Савойской драгоценные силы, которые следовало поберечь для исполнения новой должности.
Луиза, впадая в заблуждение, считала, что им движет подлинная любовь. Опьяненная счастьем, она строила планы на будущее, мечтала о новом замужестве и убеждала себя в том, что жена Карла, существо хрупкое и болезненное, на радость ей умрет молодой.
Однако сам Карл вел себя гораздо осторожнее, не позволяя заметить слишком многого, и потому при дворе об этом говорили лишь намеками, потупив взор.
— Что вы думаете о монсеньоре де Бурбоне? — спрашивал кто-нибудь.
— Полагаю, что мадам Ангулемская позволила ему вдоволь полакомиться, — отвечали обычно на это, опустив глаза.
* * *
В 1515 году Франциск взошел на престол, и Луиза вспомнила о своих обещаниях.
Первым властным жестом нового короля было вручение меча коннетабля Карлу Бурбонскому…
Последний, впрочем, счел это вполне естественной компенсацией за то, что в течение девяти лет обманывал свою жену с одной лишь мадам Ангулемской.
Тем не менее он счел необходимым выказать признательность за оказанную ему честь и какое-то время продолжал растрачивать в спальне Луизы Савойской драгоценные силы, которые следовало поберечь для исполнения новой должности.
Луиза, впадая в заблуждение, считала, что им движет подлинная любовь. Опьяненная счастьем, она строила планы на будущее, мечтала о новом замужестве и убеждала себя в том, что жена Карла, существо хрупкое и болезненное, на радость ей умрет молодой.