JК
Ожерелье для дьявола :: Бенцони Жюльетта
Страница: 403 из 501Жиль был перенесен на бархатные подушки прекрасной кареты, комфорт которой был тщательно продуман и приспособлен к нуждам такой красивой женщины. Госпожа де Гунольштейн сидела на подушках, голова Жиля покоилась на ее коленях.
Корвизар и перевязанный, закутанный в шубу Жильдас заняли места на передних сиденьях.
Баррас ехал верхом на своей лошади.
— Погоняй, Флорентен! — приказала баронесса кучеру. — Осторожно, избегай толчков.
Кучер с предосторожностями тронул лошадей, и экипаж двинулся по Бульвару, где по горящим кострам можно было видеть сторожевые посты.
Двери дома художников захлопнулись. А в своем доме Бозир в это время сделал все, чтобы освободить свое жилище от трупов с помощью единственного не убежавшего соучастника. Ему вовсе не хотелось быть повешенным за какую-то горстку экю. К счастью для него, снова повалил снег, заметая следы крови и боя.
АГЛАЯ
Комната была похожа на походный лазарет, когда Никола Корвизар заканчивал перевязывать раны Жиля. Повсюду были разбросаны корпия, окровавленное белье, обрывки разрезанной ножницами одежды. Все это камеристка собирала в корзину. Неподвижное тело, распростертое на столе, было прекрасно, как античный мрамор, и отдавало трагичной оцепенелостью статуй церковного собора. У каждого угла стола стояли слуги в голубых ливреях, держа по пучку длинных свечей. Врач, засучив рукава, работал. Неподалеку от стола сидела Аглая де Гунольштейн.
Корвизар и перевязанный, закутанный в шубу Жильдас заняли места на передних сиденьях.
Баррас ехал верхом на своей лошади.
— Погоняй, Флорентен! — приказала баронесса кучеру. — Осторожно, избегай толчков.
Кучер с предосторожностями тронул лошадей, и экипаж двинулся по Бульвару, где по горящим кострам можно было видеть сторожевые посты.
Двери дома художников захлопнулись. А в своем доме Бозир в это время сделал все, чтобы освободить свое жилище от трупов с помощью единственного не убежавшего соучастника. Ему вовсе не хотелось быть повешенным за какую-то горстку экю. К счастью для него, снова повалил снег, заметая следы крови и боя.
АГЛАЯ
Комната была похожа на походный лазарет, когда Никола Корвизар заканчивал перевязывать раны Жиля. Повсюду были разбросаны корпия, окровавленное белье, обрывки разрезанной ножницами одежды. Все это камеристка собирала в корзину. Неподвижное тело, распростертое на столе, было прекрасно, как античный мрамор, и отдавало трагичной оцепенелостью статуй церковного собора. У каждого угла стола стояли слуги в голубых ливреях, держа по пучку длинных свечей. Врач, засучив рукава, работал. Неподалеку от стола сидела Аглая де Гунольштейн.