JК
Пан :: Гамсун Кнут
Страница: 39 из 115Сударыни, окажите мне честь, выпейте со мною!
И он бросился на колени перед этими двумя дамами прямо в траву, а шляпу не положил рядом, нет, но высоко поднял левой рукой и так и осушил стакан, запрокинув голову. Я даже позавидовал такой ловкости и непременно выпил бы с ним вместе, да просто не успел.
Эдварда следила за ним глазами. Я сел с нею рядом, я сказал:
— А в горелки сегодня играть будем?
Она вздрогнула и поднялась:
— Помни, нам нельзя говорить друг другу «ты», — шепнула она.
Но я и не думал говорить ей «ты». Я снова отошел.
Проходит еще час. Какой долгий день! Я бы давно уж уехал домой, будь у меня третья лодка: Эзоп в сторожке, он привязан, он, верно, думает обо мне. Мысли Эдварды витали где-то далеко от меня, это было ясно, она говорила о том, какое счастье уехать в дальние, незнакомые края, щеки у нее разгорелись, и она даже сделала ошибку:
— Не будет никого более счастливее меня в тот день...
— Более счастливее, — говорит доктор.
— Что? — спрашивает она.
— Более счастливее.
— Не пойму.
— Вы сказали — более счастливее. Только и всего.
— О, правда? Прошу прощенья. Не будет никого счастливее меня в тот день, когда я ступлю на палубу парохода. Иногда меня тянет куда-то, даже сама не знаю куда.
Ее тянет куда-то, она не помнит обо мне. Я смотрел на нее и по лицу ее видел, что ведь она меня забыла. Слов тут не надо, зачем?.. Просто я смотрел на нее — и видел все по ее лицу. И минуты тянулись томительно долго. Я всем докучал, все спрашивал, не пора ли нам домой.
И он бросился на колени перед этими двумя дамами прямо в траву, а шляпу не положил рядом, нет, но высоко поднял левой рукой и так и осушил стакан, запрокинув голову. Я даже позавидовал такой ловкости и непременно выпил бы с ним вместе, да просто не успел.
Эдварда следила за ним глазами. Я сел с нею рядом, я сказал:
— А в горелки сегодня играть будем?
Она вздрогнула и поднялась:
— Помни, нам нельзя говорить друг другу «ты», — шепнула она.
Но я и не думал говорить ей «ты». Я снова отошел.
Проходит еще час. Какой долгий день! Я бы давно уж уехал домой, будь у меня третья лодка: Эзоп в сторожке, он привязан, он, верно, думает обо мне. Мысли Эдварды витали где-то далеко от меня, это было ясно, она говорила о том, какое счастье уехать в дальние, незнакомые края, щеки у нее разгорелись, и она даже сделала ошибку:
— Не будет никого более счастливее меня в тот день...
— Более счастливее, — говорит доктор.
— Что? — спрашивает она.
— Более счастливее.
— Не пойму.
— Вы сказали — более счастливее. Только и всего.
— О, правда? Прошу прощенья. Не будет никого счастливее меня в тот день, когда я ступлю на палубу парохода. Иногда меня тянет куда-то, даже сама не знаю куда.
Ее тянет куда-то, она не помнит обо мне. Я смотрел на нее и по лицу ее видел, что ведь она меня забыла. Слов тут не надо, зачем?.. Просто я смотрел на нее — и видел все по ее лицу. И минуты тянулись томительно долго. Я всем докучал, все спрашивал, не пора ли нам домой.