JК
Пленительные наслаждения :: Джеймс Элоиза
Страница: 246 из 438Иначе головная боль превратит его в усохшую ореховую скорлупу и ему не останется ничего другого, кроме как лежать в запомненной комнате с влажной салфеткой на глазах. Из-за этого он может пропустить похороны.
«Теперь ты никуда не денешься, — повторял Квил еще в коридоре, — Дело сделано, она вышла за тебя замуж и дала клятву». По всей вероятности он исполнит свои супружеские обязанности через месяц. Может чуть раньше, но в любом случае после похорон отца, когда они вернутся в Лондон. Квила передернуло. Они с отцом никогда не были близки. С годами, а после того несчастья особенно, отчуждение возросло. Виконт не желал скрывать своих чувств к сыну-калеке и отношения к его дилетантским занятиям коммерцией. Он стыдился, что позволил своему наследнику ввязаться в недостойную джентльмена деятельность. Но все же Терлоу был его отцом. Мысль, прорезавшая мозг, отозвалась жгучей болью в висках и сковала позвоночник.
Но сейчас перед ним стояла важная задача — не отступать от принятого плана. Разумеется, Габби может и впредь нести чепуху о любви и телах и тому подобном. Только пусть она делает это в разумных пределах, а он сам будет помалкивать. Отныне она его жена, и надобность в фальши отпадает. Честность во все времена оказывалась полезнее.
И когда, углубившись эти самонадеянные рассуждения, Квил вошел к Габби он почувствовал себя беспомощным, как утопающий. На ней ничего не было, на его жене. Ничего, кроме лоскута хлопка.
За окном виднелись редеющие серые облака.
«Теперь ты никуда не денешься, — повторял Квил еще в коридоре, — Дело сделано, она вышла за тебя замуж и дала клятву». По всей вероятности он исполнит свои супружеские обязанности через месяц. Может чуть раньше, но в любом случае после похорон отца, когда они вернутся в Лондон. Квила передернуло. Они с отцом никогда не были близки. С годами, а после того несчастья особенно, отчуждение возросло. Виконт не желал скрывать своих чувств к сыну-калеке и отношения к его дилетантским занятиям коммерцией. Он стыдился, что позволил своему наследнику ввязаться в недостойную джентльмена деятельность. Но все же Терлоу был его отцом. Мысль, прорезавшая мозг, отозвалась жгучей болью в висках и сковала позвоночник.
Но сейчас перед ним стояла важная задача — не отступать от принятого плана. Разумеется, Габби может и впредь нести чепуху о любви и телах и тому подобном. Только пусть она делает это в разумных пределах, а он сам будет помалкивать. Отныне она его жена, и надобность в фальши отпадает. Честность во все времена оказывалась полезнее.
И когда, углубившись эти самонадеянные рассуждения, Квил вошел к Габби он почувствовал себя беспомощным, как утопающий. На ней ничего не было, на его жене. Ничего, кроме лоскута хлопка.
За окном виднелись редеющие серые облака.